Роман межгорья

Лодыженко, не обращая внимания на умильно улыбающегося аксакала, разносил завхоза и поваров за плохую стряпню.

Рабочие ужинали, прислушиваясь к взрывам шурфов.

VI

Опустевшие кишлаки печальной тишиной провожали автомобиль Саида. Может, женщины, запертые в этих глиняных мешках, и выглядывают в отверстия, известные лишь им одним, но это не делает картину более оживленной.

Кишлак замер. Все живое пошло на заработки, на неслыханно большой труд.

Какое-то тревожное чувство овладело сильным, привыкшим ко всему человеком.

«А что, если постигнет неудача, провал?..» — он даже оглянулся вокруг. «Провал? Кто это сказал?» — хотелось ему громко спросить.

Наконец автомобиль выбрался из Уч-Каргала и, увеличив скорость, полетел по новой, но уже наезженной дороге. Далеко в синем мареве виднелись широко раскинувшиеся лагеря участников празднества.

— Налево, к центральному лагерю! — приказал Саид шоферу, поднявшись с сиденья. Ему захотелось поскорее быть там, в степи, где идут работы, где может и он приложить всю бушующую в нем энергию.

Что происходит в Голодной степи в выходной день — в пятницу?

Саид хотел остановить автомашину возле нового железобетонного моста через Майли-сайский магистральный канал. У него было желание собственными глазами измерить вот эту новую артерию, по которой пойдет кровь, питающая созданные здесь колхозы. Весь Майли-сайский участок будет первым заселен колхозниками.

Автомашина послушно неслась к горам.

Арыки, большие и маленькие, уже оконченные и только начатые, со свежими кучами вырытой земли, с мостами, с желобами и сифонными колодцами все чаще и чаще встречались по пути. Работа была видна — большая работа! Голодную степь в течение одного лета можно разрыть силой дехкан, соскучившихся по настоящему труду. А вот пустить воду через горы, отобрать Кзыл-су у обители мазар Дыхана — куда сложнее!

Обитель направила в УзЦИК какое-то послание. С ними еще мороки не оберешься! А что, если удовлетворят их просьбу?

Не удовлетворят!

Автомобиль на полном ходу въехал в шумную праздничную толпу: отовсюду неслись звуки песен, гремела музыка. Вокруг стоял лес поднятых к небу оглобель и высоких, узорчатых, как затейливое кружево, колес.

— Саид-Али! Саид келя-ятыр…[21] Саид-оглы!.. — передавалось из чайханы в чайхану. Люди направлялись к тому месту, где остановилась автомашина главного начальника строительства. У них было о чем поговорить с ним.

— О, наконец, товарищ Мухтаров, вы не побрезговали навестить нас и в праздник, — здороваясь с Саидом, сказал Преображенский. Его лоснящееся, упитанное лицо, бритая голова были похожи на большой, щедро смазанный маслом, хорошо поджаренный блин. Его маленький женский рот лепетал почтительные слова, а рыжие подстриженные щетинистые усы шевелились, как рыбьи плавники.

— Салам, уртакляр, салам, — обратился Саид-Али к огромной толпе, все теснее окружавшей машину. Саид хотел выйти и уже наклонился, чтобы открыть дверцу, но не смог, потому что сотни людей плотно окружили автомобиль. Казалось, стихийно возникает митинг рабочих.

Саид поглядел в степную даль. Она была покрыта новыми арыками, плотинами. Левее, освещенный солнцем, виднелся лагерь Майли-Сая. И здесь, рядом, между холмами, двигались рабочие люди. Их загорелые тела играли выпуклыми связками мышц в море солнечного света. Они спешили.

— Уртакляр, — взволнованный всем увиденным, обратился Саид к присутствующим. — Я приехал сюда и вижу, что наша работа идет вперед неслыханными темпами. Возрождение Голодной степи — это строительство нового, социалистического Узбекистана, расцвет человеческого труда без угнетателей…

Саиду впервые после гражданской войны пришлось выступать перед такой массой рабочих. Вид новых арыков и мостов, близость многих сотен возбужденных людей вдохновляли его — слова плавно лились, и ему хотелось говорить еще и еще, изливая перед ними всю радость.

Как много еще нужно сказать!

Но почему же переглядываются рабочие? Разве он сказал что-нибудь неладное?

— В колхозах, совхозах мы обретем облегчение для нашей жизни. Мы сумеем культурной…

— А сейчас поставил над нами десятников-белогвардейцев, чтобы уже нынче выжать из нас последние силы! — услыхал Саид голос за спиною.

— А-а-а-а! — заревела толпа.

Саид, изумленный, оборвал свою речь на полуслове и повернулся в сторону кричавшего.

— Твои инженеры лучше своих собак кормят, чем ты рабочих. Плов обещали каждую неделю, а…

— А-а-а! Собак… Десятники… Мелкие деньги… На десять душ, хоть разрывай на части… Пло-о-ов… — гремело в ушах удивленного Саида.

Он посмотрел вокруг, думая о том, как же сейчас надо говорить с рабочими, понимая, что ему не обо всем пишут в своих отчетах руководители строительных контор.

Но шум не утихал. Рабочие потрясали в воздухе мозолистыми кулаками. Казалось, толпа, как море, играющее волнами, вот-вот нахлынет на него страшным валом, разобьет, уничтожит.

Так надо же найти выход из создавшейся обстановки! Волны не бушевали бы, если бы не было скалистых берегов. Но тогда море утратило бы свое величие.

Надо защищать берега!

Он резко поднял правую руку.