Роман межгорья

На одном из участков Саид застал Лодыженко. Семен тоже все время находился среди рабочих. Он обрадовался встрече с Мухтаровым. Все это время Лодыженко подбадривал Мухтарова, и тот был благодарен другу за моральную поддержку. И теперь Семен сочувственно смотрел на исхудавшее, даже почерневшее лицо Саида-Али, на пылающие лихорадочным огнем глаза…

На этом же участке среди рабочих-бетонщиков оказался и знаток «юриспруденции», канцелярист Вася Молокан. Мухтаров, проходя мимо пустой тары — бочек из-под цемента, заметил его, но не сразу вспомнил и не заинтересовался им. Только когда начальник строительства, закончив беседу с Лодыженко, собирался уезжать с участка, к нему подошел Молокан.

Он старательно отряхивал со своей одежды цементную пыль. Мухтаров даже улыбнулся про себя, вспомнив, каким франтом пришел к нему в гостиницу этот человек и как старательно расхваливал свои каллиграфические способности и знание юриспруденции.

— Я вижу, товарищ юрист, что вы прекрасно овладели и профессией бетонщика, — первым обратился к нему Саид.

— Это еще ерунда, товарищ начальник! Вон, говорят, кто-то даже зайца научил зажигать спички… — шуткой ответил Молокан Саиду и только тогда поздоровался с ним.

Давно не бритые щеки, заросшие густой бородой, заметно старили бетонщика. Саид только сейчас с особен-ним вниманием поглядел в светло-серые глаза этого пожилого рабочего. Запыленные бакенбарды, щеки, брови очень ярко оттеняли чистоту, можно было сказать — прозрачность, и удивительно молодую энергию, светившуюся в его взоре.

— Товарищ начальник, я к вам по личному делу.

— Снова «наниматься» в канцелярию? — в том же шутливом тоне, как и вначале, спросил Саид и засмеялся.

— Собственно… в канцелярию, только «не наниматься», а просил бы перевести туда, — промолвил Молокан и посмотрел на Лодыженко, который, наладив какие-то дела, возвращался к Саиду.

— Семен, можно тебя на минутку в нашу компанию? — крикнул ему Мухтаров. — Тут… сложная проблема. Товарищ Молокан…

— Я сам объясню, — перебил его Молокан, нисколько не стыдясь своей настойчивости. — Я, товарищ Лодыженко, поступил на строительство еще в самом начале…

— Нанялся.

— Ну, а как же иначе, товарищ начальник? «Нанялся»… Работал в строительной конторе не за страх, а за совесть, как говорится, писарем… то есть секретарем. Инженер Синявин очень старательно «почистил авгиевы конюшни», как он выражался, и выгнал меня за симпатию к инженеру Преображенскому, у которого я работал в канцелярии. Но от симпатий к хорошему инженеру не застрахованы и вы, товарищ начальник! Пришлось временно устроиться тут.

— Хорошую специальность бетонщика приобрели, товарищ, — ответил ему Лодыженко.

— Прошел также не худший путь и землекопа. Это, конечно, не водитель новой автомашины Преображенского… Но ведь я писарь, канцелярист, поймите это вы, товарищи!

— Ну, что же… — сказал Мухтаров и, еще раз с особенным интересом поглядев на запыленного цементом Молокана, снова остановился на его глазах, которые, не мигнув, выдержали его взгляд…

— У инженера Преображенского уже есть шофер, а вам, наверное, нужно, как тому зайцу…

— Не беспокойтесь, пожалуйста. Ведь я канцелярист.

— Ну, так и возвращайтесь к Преображенскому в отдел. Он же вернулся. А я не возражаю.

— Он меня не примет.

— Вас? Почему?.. Ах, я же забыл, у Синявина там работала девушка…

— Пустая графа, уверяю вас… Но тут, товарищ начальник, девушка — не причина, — ответил Молокан, скользнув каким-то заговорщическим взглядом по глазам Мухтарова, и, отвернувшись, торопливо объяснил: — Я с его шофером, работающим на новой машине, как бы вам сказать, не… сработался по пьяной графе, товарищ начальник.

— С шофером? Это пустяки, будете работать в канцелярии главной конторы. Приезжайте в Намаджан.

— Так мне дураку и надо, чтобы знал!.. Да я тут, можно сказать, ветеран строительства, а вы — в Намаджан! Инженер Синявин погнал меня в землекопы, а потом на бетон. Теперь вы его, старика, на бетончик в туннельный участок! Правильно… А меня прошу вернуть, восстановить справедливость.

— Обязательно хотите в строительную контору, к Преображенскому? — спросил Мухтаров, у которого вдруг зародилось какое-то подозрение. — Но ведь у него работает шофером ваш недруг?

— Вот именно поэтому, так сказать, назло ему я и хочу перебраться к Преображенскому.

— Похвальная принципиальность! Хорошо, я скажу об этом Преображенскому, а девушку из строительной конторы переведу в Намаджан.

— Тоже решение правильное по всем графам! Благодарю вас, товарищ Саид-Али Мухтаров. Я знал, что вы поймете меня, — поблагодарил Молокан, впервые назвав Мухтарова не начальником, а по фамилии.

XXI

Когда Молокан отошел, Лодыженко проводил его внимательным взглядом и покачал головой.