Роман о любви и терроре, или Двое в «Норд-Осте»

Марат Абдрахимов:

Когда пошли эти выстрелы, я проснулся и понял, что все, никакого Казанцева не будет. Это очередной блеф. В принципе, где-то подспудно мы знали, что на поводу у террористов никто не пойдет, все равно все закончится штурмом. И боялись взрыва. Других вариантов мы не видели: либо взрыв, либо штурм. Либо и то и другое вмеcте – штурм и взрыв. И даже готовились к этому, я у Лены-стюардессы спрашивал: «Ты умеешь оказывать первую помощь?» Она говорит: «А как же! Я же стюардесса. У тебя какая группа крови?» – «Первая, положительная». – «У меня тоже. Дадим друг другу, если что». – «Да, конечно»…

И в тот момент, когда начали стрелять, я, проснувшись, понял, что начался штурм. Как случилось, что газ на меня не подействовал, я до сих пор не знаю. Но факт есть факт: я даже не знал, что дали газ, что это из-за него все спят. Я подумал, что сейчас, как всегда при стрельбе, шахидка со своим пластитом на поясе зайдет поглубже в ряды, чтобы в случае чего побольше было жертв, увидит, что я лежу внизу под креслами, и бросит гранату. Поэтому я быстро вылез из-под кресла, сел на свое место и посмотрел вокруг. Но никого из чеченцев в зале не было, а все выстрелы были вне зала, снаружи. Рядом со мной сидел Андрюша Барановский – голова на руках, а руки упираются в спинку переднего кресла. Я спросил: который час? Он не ответил. Я говорю: Андрюш, который час? И стал его слегка тормошить. Он не отвечает. Я думаю: ну что я пристаю к человеку, человек не хочет ни говорить, ни голову поднимать и видеть, как люди начнут погибать. Видимо, думаю, никто не хочет этого видеть, вот и уткнулись головами в передние кресла, уснули так. И тоже лег, как все. Но спать себе запрещаю, понимая, что у меня не русское лицо и на мне театральная одежда – летная, камуфляжная, наши штурмовики-спецназовцы запросто могут меня за чеченца принять…

Так прошло минут 10-15. Как «альфовцы» вошли в зал, я не слышал, и как они расстреливали шахидов, я не видел. Или задремал, или у них были глушители. Только когда меня схватили сзади за воротник и спросили: «Можешь встать?», я сказал: «Да, могу». – «Иди на выход!» Я сразу стал говорить: «Я – актер. Меня зовут Марат Абдрахимов. На мне форма летчика. На мне сапоги со степовыми набойками. Имейте в виду: я никакого отношения к террористам не имею!» – «Там разберемся. Иди!» Меня вывели…

Офицеры «Альфы»:

– Уникальность этого газа в том, что, как правило, человек 2-3 раза вдохнул – и уже находится словно под наркозом. Отключается мыслительная деятельность, организм приходит в заторможенное состояние.

– Самое главное – нам удалось выиграть психологическую войну. Была сделана утечка, что штурм начнется в три часа ночи. Боевики насторожились, но штурма не было. Потом последовала естественная реакция – расслабление. Через вентиляцию был запущен усыпляющий газ…

– Запустили газ и выждали, когда он начнет действовать, слушали, что в зале происходит. Прослушка постоянно давала информацию: вот кто-то зовет «помогите, помогите»… вот храп засыпающих…

– Как только кондиционеры заработали и был небольшой выброс конденсата, террористы это почувствовали, закричали: «Газ!.. газ!..» – и начали все подступы к зданию обстреливать и забрасывать гранатами.

– Начались шум, стрельба, беготня. Они считали, что сейчас пойдут спецподразделения. Но потом видят: все спокойно, тихо, и у Бараева с подельниками возникла идея пойти посмотреть видеозапись своего захвата ТЦ. И как только террористы вошли в подсобку, прозвучала команда на штурм.

– Снайперы ликвидировали боевиков, стоявших у окон, а оперативные группы спецназа вошли в здание со всех сторон. Только половина террористов заснули в зале, остальные, и сам Бараев, находились в коридорах и начали отстреливаться из автоматов «АКС-74У», которыми они были вооружены. Кроме того, у них был большой запас ручных гранат, которые они буквально скатывали по лестницам под ноги штурмующим. На войне, как на войне – четверо спецназовцев получили ранения.

– Заложники вели себя по-разному. Среди них были и те, без чьей помощи нам было бы очень трудно. Один из них отслужил в пограничных войсках и, как мы позже узнали, давно мечтал познакомиться с нами, с «Альфой». Так вот, он не сдал свою телефонную трубку и все время информировал штаб о том, что происходило в зале. Рассказывал о террористах, о взрывных устройствах, о схеме их расстановки в зале. Узнай об этом бандиты, его тут же бы расстреляли. Могу сказать, что информация, которую он передал, легла в основу нашей деятельности во время штурма. Но сам он погиб. Я специально употребляю этот термин – мы считаем, что он не умер, а погиб в борьбе с террористами.

– Нашим ребятам помогло еще и то, что террористы не догадались переодеться, все они ходили в камуфляже. Они не думали, что «Альфа» пойдет в атаку, были уверены в нашей слабости. А мужики доказали миру, что Россия не сдохла.