Роман о семи мудрецах

Любой больной, как станет туго,
Спасенья ищет от недуга
Везде, испытываешь стыд,
1460 Коль сильно плоть твоя болит.
Жил при дворе младой вассал:
Король за нрав его избрал
И, управленье доверяя
Всем домом, сенешалем края
Назначил. Как-то раз с любовью
Речь с господином о здоровье
Завел он: „С давних, сир, времен
Я предан вам, ибо взращен
И вскормлен вами. И невольно
Страдаю, видя, как вам больно.
Когда б решились вы обречь
На то себя, чтоб с дамой лечь
В постель, то ваша плоть здорова
В полгода б стала, право слово“.
Тот молвит: „Замысел пустой.
Спаси нас бог и Агн святой,
Не рождено жены, чье тело
Мой вес бы выдержать сумело.
Встречал ли ты кого толстей?
1480 Нельзя дощупаться костей“.

В ответ он: „Моему совету

Доверьтесь, сир, затею эту
Не отвергайте. Так устрою,
Клянусь Гонорией[103] святою,
Чтоб стали стройны, как девица,
Едва три месяца промчится“.
Король промолвил: „Всю казну
Отдам, пусть даже не верну
Вовек богатства, при условье,
Что возвращу себе здоровье.
Бедняк, я утверждать готов,
Не беден, если он здоров:
Нет замка здесь — судьбу свою
Идет искать в чужом краю“.
И сенешаль за дело круто
Взялся, не медля ни минуты:
Больного запер под замок,
Одиннадцать недель стерег,
Ячменный пресный хлеб особый
1500 Давал, чтоб не питался сдобой,
Поил несдобренной вином
Водой с утра и перед сном,
Вселять старался в сердце мир
И выжимать из брюха жир.
Спеленат новым платьем тесно,
С боков замотан, стал телесно
Не толще, чем должна быть тварь
Земная, вскоре государь.
Он рад покинуть скорбный одр,
Он весел, ибо здрав и бодр.
Владыка сенешаля кличет
К себе, но уж теперь не хнычет:
„Мне кажется, что я окреп
Для женщины, — найти вот где б?“
На что вассал ответил так:
„Сир, поиски ее — пустяк,
Будь ваши ей дары обильны
И не сходись вы с ней насильно,
Ибо вступает с вами в связь
1520 Она, безмерно вас боясь“.
Тот молвит: „Дайте ей подарок,
Чтоб с радостью пришла: сто марок[104]
Сребра, иль больше, и наряд
Ее, хочу, чтоб был богат“.

Придя к красавице-жене,

Ей сенешаль наедине
Сказал: „Начну без предисловья.
Король наш, обретя здоровье,
Послал за женщиной. Средь дам
Египетских нет равной вам.
Куш марок в сто, что ей дает он,
Быть должен нами заработан.
Возлечь с ним согласитесь лишь.
И сотня марок — ваш барыш.
Я ж до зари вас не премину
Спасти, чтоб лик ваш господину
Не показался вдруг знаком
При встрече, и конец на том“.
Услышав, задохнулась дама:
1540 „Сир, не смогу снести я срама.
Уж лучше биться мне в петле,
Гореть в огне, лежать в золе.
Позорить мужа — путь негодный
Для дамы столь высокородной.
Не дай мне боже, сын Марии,
Решиться на дела такие“.
Тот в злобе: „Я неумолим.
Клянусь Гервасием святым,
Тут можно низость не одну
Свершить: сто марок на кону!“

— „Ужель, о сир, таких вы правил

Тот, от позора бог избавил
Кого, чьей чести он опора,
Куда богаче альмансора.[105]
Проходит бедность, но забыт
Вовеки не бывает стыд“.
Сказал, как тот, кто в зле погряз,
Ей муж: „Вам это в самый раз“.
— „Так вы хотите?“ — молвит дама.
1560 — „Да, говорю об этом прямо“.
— „Что ж, коль должна я с ним возлечь
И тем на вас позор навлечь,
То шлю моленье Иисусу:
Скорей подвергнусь пусть искусу“.

Приятный о делах отчет

Сеньору сделать он идет:
„Сир, дама найдена. Прекрасней
Нет в королевстве вашем. Я с ней
Договорился так о плате:
Сто марок плюс любое платье“.
— „И правильно. Коль то ценя,
Что ей так много от меня
Дано, поймет, что давший знатен,
Другой не будет ей приятен“.
Едва белье постлать успели,
Уж император был в постели.
И вот, столь низок сенешаль,
Что отвести ему не жаль
Своей рукой жену к владыке.[106]
1580 . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Льня и лобзая все нежней,
Сказал, что женится на ней.

Во тьме явился предрассветной

Супруг. Жену в попытке тщетной
Поднять, толкает и зовет:
Событий чуден поворот.
— „Что, сил расстаться нет с постелью?“
Король: „А вы с какой здесь целью?“
— „Да ведь конец, вставать пора,
Доспали чуть не до утра.
Вернуть ее в начале дня
Домой я клялся, ждет родня“.
Король ему: „Глупей нет блажи.
Забрать ее не думай даже.
Господень чтя закон, уйти
Позволю ей после шести
Лишь месяцев. Возьму я замуж
Ее на этот срок, а там уж
Коль чем не удовлетворю,
1600 С ней затевать не стану прю“.
— „Был вами бы весьма обижен,
Родней преследуем, унижен,
Лишен дохода своего,
Сир, поступи вы таково“.
Король в ответ: „Ни в коей мере.
Я ваши возмещу потери.
А самый грех покрыть — пустяк,
Ведь не дает мне замков брак“.
Подавлен, тот не в силах смысла
Речей постичь; губа отвисла.
Не ведает, с чего начать,
Как быть; не может и молчать.

— „Сир, — говорит он, — мне внемлите,

Все расскажу вам без сокрытья.
Я ваш слуга: на шаг любой
Пойду, пожертвовав собой
Вас ради. Женщин обнаружить,
Меж тем, не мог таких, что сдюжить
Рискнули и стерпеть ваш вес, —
1620 Отказывались наотрез.
И ныне вам угодно льнуть
К моей жене — прошу вернуть“.
Лоб осенил знаменьем крестным
Король, дивясь словам невместным.
С постели соскочив и сев,
Излил он в громком крике гнев:
„Ах, подлый! Бог противостой
Тебе и Герман[107] с ним святой!
Ты жаден, шлюхин сын, и прыток,
Так что тобой дурной прибыток
Заслужен: покрывает срам
Тех, кто к нему стремится сам.
Меня страшит твое коварство,
Покинь пределы государства
Тотчас за это сватовство!
Ты не получишь ничего.
Поступка я не знаю гаже,
Чем из-за жадности продажи
Своей жены, господь казни
1640 Тебя и с ним святой Дени!
Ступай же, не беря добра
С собой, ни злата, ни сребра.
Твою же, чтимую всем краем,
Жену — короной мы венчаем“.

Так пал он, совершив просчет,

Во глубину скорбей с высот.
Король, спаси нас боже славный,
Сейчас в опасности вы равной.
У вас в руках богатство, власть,
Вы ж в нищету стремитесь впасть.
Мечтает овладеть короной,
Взяв верх над вами, сын смышленый».
Признал владыка с притчей связь
Свою, отнюдь не веселясь,
Но опечалясь сердцем крайне,
И, на ноги вскочив, охране
Велел: «За сыном марш моим,
И тотчас же его казним».
Помчались стражи, всяк проворен,
1660 Опять хотят, чтоб опозорен
Был сын, и тащат из дворца,
Срамя и понося юнца.

Но тут другой мудрец пред всеми

Возник, Авзир,[108] в сединах темя:
Он видит, что инфант силком
На казнь жестокую влеком.
Что ж, если старец не расстроит
Злочинья, он денье не стоит.
К владыке быстро своротя,
Так начал: «Сир, я б казнь дитя,
О чем рекли мне горожане,
Мог объяснить, на одержанье
Души безумьем все валя, —
Ведь возопит о том земля.
Молю, чтоб бог, чья правда свята,
Вас вразумил, как Гиппократа,[109]
Чей был стремителен галоп —
И вдруг, на ровном месте, стоп».
— «Авзир, вступленье ваше мило,
1680 Поведайте ж, как дело было».
— «Сир, не смогу произнести
Ни звука, бог меня прости,
Коль не отложите вы сыну
Срок казни. Не было помину
О ней до нового чтоб дня,
Прошу я вас, как вы меня».
— «Я чувствую себя задетым
И знать хочу о деле этом, —
Сказал король. — Пусть поспешат
Инфанта стражники назад
Доставить». По его приказу
Вспять повернули слуги сразу.
Рек старец: «Правды не тая,[110]
Рассказ о Гиппократе я
Начну, чей бешен был галоп —
И вдруг, на ровном месте, стоп.
С тех дней досель никто в сем мире
Ни глубже не имел, ни шире
Познаний: боли и припадки,
1700 Все немощи и лихорадки
Мужчин и женщин он лечил.
Не будет в Риме ввек светил
Таких: целил больных проказой.
Чумного, что грозил заразой,
Мог, властью пользуясь врача,
Убить он, прочих всех леча.