Роман о семи мудрецах

Но отрок в этом месте диком —
Двенадцать лет, прекрасен ликом —
Раз появился: прямиком,
Как будто путь ему знаком, —
К боярышнику. Встал, решая,
Как бы побольше урожая
Собрать, и, подойдя к стволу,
Полу набил, еще полу:
Едва ли ягоды кабанье
Теперь составят пропитанье.
Заметив издали дитя,
Вепрь побежал к нему, пыхтя,
Тот в ужасе; момент, опасный
1940 Смертельно. Бегство — труд напрасный.
Что делать? Времени в обрез —
Он на боярышник полез.

От шума иль угроз в испуге

Не будет вепрь: мертво в округе.
Обшарил дерн за пядью пядь:
Нет ягод. Землю стал топтать,
Так сильно разъярила зверя
И опечалила потеря.
К сидящему в ветвях мальчишке
Взгляд обратив, без передышки
Он начал дерево трясти
И вырвал из земли почти,
Считая, что с ребенком вместе
Оно заслуживает мести.
Смертельным страхом скован тот
Вверху — и выручки не ждет.
Вдруг ягоды сорвал и горстью
Тяжелой бросил в рыло гостю.
Вепрь, их найдя и проглотив,
1960 На время прекратил подрыв.
Теперь дитя их рвет бессчетно,
Кидает, вепрь же ест охотно.
Швыряясь ягодами, вниз
Стал он спускаться и повис,
В нагнувшуюся очень низко
Вцепившись ветку не без риска.
И тут взяв ягод, не швырнул,
Как те, а вепрю протянул,
Чей не был вид уже свиреп:
Он брал их из руки, как хлеб.
Кабанью спину тронул: тучен
Чрезмерно был, но и могуч он.
Его стал гладить по спине —
Вепрь успокоился вполне.
Ребенок наземь встал и тешит
Свинью: все пуще шкуру чешет.
Разлегся на земле кабан,
А тот, весьма в чесанье рьян,
Но и спасеньем озабочен,
1980 Сжал нож, что прям был и наточен,
В руке. До сердца острие,
Вонзясь, дошло. Конец свинье.

Король, скажи без долгих споров,

Не сам себя ль зарезал боров,
Хоть отроком, чей нрав жесток,
Коль так с ним поступить он мог,
Учинена была расправа,
Неважно, право иль неправо?
Нет, за убийство вся, по мне,
Вина лежит на кабане.
Стой неподвижно он на месте —
За все эмировы поместья
С вершинки, где пришлось засесть,
Не согласился б отрок слезть.
Я занимаю этой притчей
Твой слух затем, что нет различий
Меж ним и мудрецами: ложь
Их речь — все семь хотят того ж.
Не ты б, а сын, по их будь воле,
2000 Сидел, возвысясь, на престоле,
Он был бы королем, а ты
От бед страдал и нищеты.
Тебя зарежет нож ребенка —
Нож сына — впрямь как поросенка».
Над сим отнюдь не захотев
Смеяться, впал владыка в гнев.
«Хватайте сына, — крикнул стражам, —
Мы наконец его накажем».
Был отрок схвачен в тот же миг,
Как их ушей приказ достиг.
Но дело прервано Малкидом.
Он платьем поразил и видом:
Усы — тот черен, этот бел.
Ум удивительный имел,
Зато хромал на каждом шаге.
О нем шла слава как о маге:
Рассказанный пришельцем сон
Он разбирал со всех сторон,
Вникал, и не было такого,
2020 Чтоб объяснить не мог толково.

Сеньоры, уши навострив,

Обдумайте-ка: многих див
Не дивней ли, что так отмечен
Дарами тот, кто искалечен?
Достаток, голос, прыть — в ладу
Нечасто с тем, что на виду.
Скакун, чью стать любой придира
Найдет достойною эмира,
Бывает тихоходней кляч:
Как ни гони, не пустишь вскачь,
. Зато кургузая ослица,
Глядишь, как бешеная мчится.
За драной не успеть овцой,
Как сдуру побежит рысцой.
Иль клирик: человек достойный,
Ученый, куртуазный, стройный,
По виду даже не аббат —
Архиепископ, да не в лад,
Увы, поет, хоть голос зычен,
2040 К тому ж еще косноязычен.
Другой, наоборот, горбун,
В парше, уродлив, а певун:
Монах в аббатстве слух столь тонкий
Иметь бы рад, и голос звонкий.
Нет пользы от таких даров,
Уж лучше б издавал он рев.
Бывал и рыцарь вами встречен:
Учтив, прекрасен, безупречен,
Немало б мог раздать добра
Он всем, рука его щедра,
Но не бывать ему богатым,
А только счет вести утратам.
Встречали и ростовщика,
Злодея, чья душа низка;
Хоть с брюхом он всегда набитым,
Но никогда не будет сытым:
Владеет чуть не всей страной,
Край разорен им, как войной;
И рыцари в его капкане,
2060 И горожане, и селяне.
Так судьбами вершит творец.
Слез между тем с коня хромец.

Владыке поспешил навстречу

И тотчас обратился с речью:
«Владыка, ты не столь велик,
Как Юлий Цезарь, вождь владык.
Дороги, как тебе известно,
Прокладывал он повсеместно.
Когда смертельно занемог,
Стал сына звать:[113] тот прибыл в срок.
Отцом на добрый путь направлен
Был сын, научен и наставлен:
„Чтоб честь блюсти, к себе будь строг.
Ты видишь, сколько мной дорог
Проложено? Пусть дело это
Вершится до скончанья света“.
Инфант сказал, что дальше двинет
Строительство и перекинет
Над всеми мостовыми свод,
2080 И путник пусть под ним идет,
Ни ливней не боясь, ни града.
Вмиг поднялась в душе досада
У государя: плох почин,
Ведь если так устроит сын,
Впредь станут говорить о своде,
А не о мостовых в народе.
И сына он убить велел.
Не тот же ль у тебя прицел?

Коль так, вовек не лгущий боже,

Владыке дай изведать то же,
Что мужу, гибель без вины
Принявшему из-за жены».
— «Но как могло такое выйти?
Скорей нас притчей удивите».
— «По милости ко мне творца,
Сир, не скажу вам ни словца,
Коль до пробитья первой стражи
Дитя на казнь отправят стражи».
— «Что ж, сын не будет, дон Малкид,
2100 До завтра, не шучу, убит
По вашей просьбе о пощаде.
Отложим казнь, любови ради.
Хочу понять я, что к чему,
И притчу к сведенью приму».
— «Вернитесь с отроком. Куда же
Теперь спешить!» — он крикнул страже.
Для тех приятен был возврат:
Едва ль кто стать убийцей рад.

Малкид сказал: «Всяк терпеливо[114]

Внемли — история правдива.
В давным-давно минувший век
Жил в Риме некий человек.
Хоть в доме обитал чудесном,
Но дом стоял в проулке тесном —
Его расширить он не мог:
Средств не имел и на залог.