Роман с ключом (СИ)

      Коттедж миссис Прайс был маленьким и старым. Нельзя было сказать, что он выглядел заброшенным, но сам дом, клумбы и изгородь перед ним выглядели куда как менее ухоженными по сравнению с соседскими.

      Когда Ред постучал в дверь, оттуда донёсся яростный и визгливый лай маленькой собачонки.

      Миссис Прайс показалась на пороге, держа в руках крошечную псину с лисьей мордочкой и в лисьем же рыжеватом пуху. Миссис Прайс оказалась не такой уж пожилой леди, как Ред предполагал, ей никак не могло быть более пятидесяти, но двигалась она неуверенно, словно страдая от сильной боли, и при этом опиралась на трость.

      — Чем могу помочь, молодой человек? — поинтересовалась она, одной рукой опуская очки на самый кончик носа, а другой удерживая пронзительно тявкающую собаку. — Тише, Фокси, тише!

      Миссис Прайс глядела не особо приветливо, но упоминание имени Филипа Ардена изменило всё. Реда пригласили на чашечку чая и рассыпались в извинениях по поводу того, что до сих пор не было отправлено благодарственное письмо мистеру Ардену, чек от которого она, разумеется, получила.

      — Я, к сожалению, с трудом пишу и читаю. Зрение очень сильно испортилось за последние два года. Написать даже короткую записочку для меня большое затруднение.

      Когда Ред представился секретарём мистера Ардена и сообщил о цели своего визита, миссис Прайс повеселела ещё больше.

      — Передайте мистеру Ардену мою благодарность. Даже те тридцать фунтов — большая щедрость с его стороны. Я так и знала, что могу рассчитывать на его помощь, когда писала письмо. Он был добрым мальчиком, мне всегда так казалось, и то, что человек, получив богатство, не возгордился, лучшее тому подтверждение.

      — Вы знали его? — тут же ухватился за ниточку Ред.

      — Признаться, нет, — немного смутилась миссис Прайс. — Я видела его, когда жила в Лоули. Я работала там учительницей. Но нет, знакома я с ним не была... Я знаю о нём по рассказам мужа.

      Далее последовали воспоминания о покойном мистере Прайсе, и даже была продемонстрирована его фотография. Ред нахмурился, всматриваясь в мутноватый чёрно-белый снимок.

      — Вы не знали? — спросила миссис Прайс. — Герберту было девятнадцать, когда он пострадал на лесопилке. У него буквально срезало часть лица. Его мать, она лишилась дома, там, в Лоули, чтобы поместить его в хорошую больницу. Да, красавцем он не стал, но он смог говорить, жевать, и говорят, пока врачи не сшили ему там что-то, Герберт выглядел настолько страшно, что люди буквально отшатывались.

      По правде говоря, Ред думал, что и сейчас он отшатнулся бы, увидь Герберта Прайса. Вместо левой части лица у того была узловатая мешанина шрамов. Глаза не было, уха тоже.

      — Зато, — продолжала миссис Прайс, — он был хорошим человеком, он не сдался. Может, только сначала. Он очень много пил, стал настоящим алкоголиком, но потом, когда началась война, это так на него подействовало... Его, конечно, не брали добровольцем, но он всю войну проработал медбратом, и не взял в рот ни капли спиртного. И после войны тоже. Но здоровье было подорвано, что и говорить. И, между прочим, когда мистер Колин уволил всю прислугу и нанял новую, Герберт был единственным, кого он оставил из Лоули. Единственным! Он до того работал в саду, а его перевели в дом, и он проработал там все десять лет, до самой смерти мистера Колина.

      — А Арден его, получается, уволил?

      — Да, но, знаете, Герберт никогда не сердился на него за это. Он говорил, что на месте Филипа тоже не смог бы смотреть на его мерзкую рожу, мол, насмотрелся в детстве. Он же за ним как раз присматривал. — Заметив озадаченное выражение лица Реда, она добавила: — Он так шутил, понимаете, про мерзкую рожу? И мистер Арден дал очень хорошее выходное пособие. Они даже писали потом друг другу, не часто, но раза два или три письма были.

      Ред утопал в мягком кресле миссис Прайс, и ему казалось, что в этой истории он утопает ещё глубже. За Арденом присматривал бывший работник лесопилки без всякого образования, разве что с какими-то курсами, куда отправляли учиться на медбратьев. К тому же жуткий урод. И при этом учился Арден в престижном Роттсли. Какой-то бред.

      — А что вы имеете в виду под «присматривал»? — уточнил Ред. — Он его учил? Или, может, помогал одеваться, причёсываться?

      Кто их знает, может, в таких домах, как Каверли, хозяев до сих пор одевают камердинеры?