Роман жизни Оскара Уайльда

Ценой немалых усилий ему удалось прослыть «королём жизни», но пришла пора доказать, что король не гол, как в сказке любимого им Андерсена. И Оскар Уайльд с блеском доказывает это. Продолжая носить на людях столь нравящуюся им маску томной праздности и поддерживать созданный им самим миф о себе как о воинствующем гедонисте, он усердно трудится, создаёт за восемь лет почти все произведения, обеспечившие ему почётное место в истории мировой литературы. Это две книги сказок — «Счастливый Принц» и «Гранатовый домик», новелла «Портрет г‑на У. Г.», примыкающая к циклу рассказов 1887 года, сборник «Замыслы», куда вошли уайльдовские статьи об искусстве (в том числе программные трактаты в форме диалогов «Упадок лжи» и «Критик как художник»), роман «Портрет Дориана Грея», четыре комедии — «Веер леди Уиндермир», «Женщина, не стоящая внимания», «Идеальный муж», «Как важно быть серьёзным», написанная по-французски драма «Саломея», другая одноактная драма в том же духе «Святая блудница, или Женщина, покрытая драгоценностями» (полный текст её утрачен) и оставшаяся незаконченной «Флорентийская трагедия».

Публикация рассказа «Портрет г‑на У. Г.» наделала много шума и нельзя сказать — «из ничего». Дело в том, что этим произведением Оскар Уайльд включился в полемику относительно одной из самых жгучих тайн шекспировского наследия. Главная загадка «Сонетов» Шекспира связана с тем, кому они адресованы. Выпуская в 1609 году эти 154 шедевра, издатель Томас Торп снабдил книгу посвящением некоему мистеру W. Н., назвав его тем единственным, кому они обязаны своим появлением на свет. Кого только не пытались подогнать под заветные инициалы — даже самого Шекспира (William Himself)! За истекшие столетия накопилось немало не только серьёзных, но и курьёзных гипотез, предлагавших «ключ» к сонетам Шекспира, однако окончательная разгадка так пока и не найдена.

Кто же они такие — ветреные, вероломные, но бесконечно дорогие ему — друг поэта и дама, прозванная впоследствии «Смуглой леди сонетов»? Ни одного закоренелого преступника не разыскивал с таким рвением Скотланд-ярд, с каким пытались решить эту задачу «с двумя неизвестными» Шерлоки Холмсы от литературы. Они упорно примеряли имеющиеся скудные сведения к реальным историческим персонажам, в окружении которых находился Шекспир, пытались рассыпанные им в стихах намёки сложить в законченные словесные портреты. Мимо столь увлекательного занятия не могли, разумеется, пройти не только профессиональные детективы-литературоведы и историки, но и сыщики-любители — писатели Оскар Уайльд, а вслед за ним и Бернард Шоу.

«Портрет г‑на У. Г.» — это прелестное полуэссе, полумистификация, заключённая в изящную рамку уайльдовской прозы, где адресатом сонетов объявлен Уильям Гьюз (Хьюз), юноша-актёр, исполнявший по тогдашнему обычаю женские роли. А то обстоятельство, что лицедей с подобным именем не значится в списках шекспировской труппы, со свойственной Уайльду любовью к парадоксам выдаётся за немаловажный аргумент в пользу этой теории.

Кому-нибудь, быть может, покажется странным, что однотомник Оскара Уайльда включён в серию «Мир приключений». Но, думается, это вполне оправданно. Мало кто из больших писателей так любил приключения в жизни и в литературе. «Когда он уставал играть с нами, то утихомиривал нас, рассказывая сказки или приключенческие истории, которых у него было в запасе бесконечное множество. Он был большим поклонником Жюля Верна и Стивенсона, а также Киплинга — тех вещей, где с наибольшей силой проявилось его воображение. Последним подарком, который я получил от него, была „Книга Джунглей“, а перед этим он вручил мне „Остров сокровищ“ и жюльверновские „Пять недель на воздушном шаре“…» — вспоминал младший сын Оскара Уайльда Вивиан. Пристрастие Уайльда ко всему необычному, выходящему за пределы будничного, серого, монотонного, сказалось и в творчестве. Не говорю уже о сказках, по существу, все его произведения — в прозе и в драматургии — по-настоящему остросюжетны. Однако, помимо упругой пружины напряжённого, порою прямо-таки детективного сюжета, уайльдовские произведения увлекают читателя приключениями высшего порядка — приключениями мысли, пройти вслед за которой по прихотливым лабиринтам его парадоксов значит испытать тот же восторг и замирание сердца, как при виде канатоходца, грациозно скользящего над бездной и словно не замечающего её. «Суть мысли, как и суть жизни,— это её постоянное движение вперёд»,— говорил Уайльд.

Он выступал против бескрылого натурализма, против «газетного реализма» и в присущей ему вызывающей манере облекал свой протест в сетование по поводу «упадка лжи» в искусстве: «Одной из главных причин, которым можно приписать удивительно пошлый характер огромной части литературы нашего века, без сомнения, является упадок лганья как искусства, как науки, как общественного развлечения. Старинные историки преподносят нам восхитительный вымысел в форме фактов; современный романист преподносит нам скучные факты под видом вымысла».