Романовы. Пленники судьбы

Как желаем! Он подчинялся безропотно долгу. Через три дня у Императрицы Цесаревич осмотрел коллекцию драгоценных подарков – украшений для Датской Принцессы, которые начали делать еще при Никсе, но потом все остановили. Сейчас все было завершено и выглядело очень впечатляюще. В тот день занес в дневник, что «если Бог даст, она будет моей женой». Судьба семейной жизни, как казалось, окончательно обозначилась.

Император Александр II условился с Датским Королем Христианом, что его сын приедет в начале лета в Копенгаген. Смысл визита был вполне очевиден, и все исподволь начали готовиться к важному событию. Александр знал, что обязан отправиться в Данию и попытаться там добиться согласия Дагмар стать его женой. Все казалось простым, ясным и невыносимо тоскливым. Дагмар ему нравилась, она именно та, которую он только и мог видеть своей женой. Однако оставались другие привязанности, а до лета еще было так далеко…

Наступила капризная северная весна 1866 года, принесшая будущему Царю Александру III сильнейшие душевные переживания. Именно тогда ему удалось преодолеть невиданную силу страсти…

Цесаревич, конечно, все знал о предназначении, о долге и беспрекословно готов был нести крест судьбы. Однако оставались чувства, оставались желания, естественные и неизбежные для молодой и искренней натуры. Ему хотелось любить, быть любимым, ежеминутно осознавать и ощущать свою нужность близкому человеку.

Юность проходила, мальчик становился мужчиной. Его уже не удовлетворяла отроческая влюбленность; он мечтал уже о нечто большем, хотел совсем иного, чем простых встреч и милых разговоров с симпатичной женщиной. Он жаждал настоящей близости.

Дорогая и желанная М.Э. находилась рядом. 15 марта записал: «Я ее не на шутку люблю и если бы был свободным человеком, то непременно бы женился и уверен, что она была бы совершенно согласна».

В марте он окончательно решил, что пора расстаться с М.Э. Он уже несколько раз говорил с Мама́ о поездке в Данию. Они основательно все уже обсудили, и Цесаревичу надлежало теперь полностью оторваться от других симпатий и целиком сосредоточиться на подготовке к будущей встрече с Дагмар и к возможной женитьбе на ней. С Мещерской же они останутся, как и раньше, друзьями.

Он был уверен, ему удалось преодолеть себя и устремиться целиком в будущее, а милая М.Э. – это теперь прошлое. Радостное и счастливое, но – прошлое. Подведя эти итоги, Александр Александрович записал поэтические строки:

В толпе друг друга мы узнали;
Сошлись и разойдемся вновь.
Была без радости любовь,
Разлука будет без печали.

Это был его любимейший Лермонтов, стихотворение «Договор», которое они неоднократно читали вслух на вечерах. М.Э. тоже любила Лермонтова, ей, как и Александру, нравились одни и те же места. «Пускай толпа клеймит презреньем наш неразгаданный союз…» Им казалось, что это написано про них, про их тайну, про их печаль и радость.

В апреле Цесаревич узнал, что княжне сделал предложение князь Витгенштейн. Новость в первый момент пронзила, как ужалила, но вскоре успокоился, даже и обрадовался. Теперь все действительно будет кончено. «Прощайте, Дусенька!» – записал в дневнике. Приняв неизбежное, Цесаревич все же сожалел, что княжна ему «не принадлежала хоть на один час».

Однако прощаться было рано. Ничего не выходило. Избавиться от мыслей о М.Э. не удавалось. Его дорогая, желанная княжна скоро может принадлежать другому! Боже мой, за что такое наказание! Наследник потерял сон, днем места себе не находил.

Иногда наступали периоды прозрения, и он опять с полной ответственностью относится к своим обязанностям. Тогда он спокойно и рассудительно обсуждал с родителями свою будущую семейную жизнь, предстоящую поездку в Копенгаген и объяснение с Дагмар.

Александру порой казалось, что он «пережил свои желания», но наступали другие минуты, и все опять возвращалось: тоска, грусть, неотступные мысли о М.Э.

Сын Царя, конечно же, знал, как «появляются дети» и у него были возможности найти простой и доступный путь к «ласкам и блаженству». Но его искренняя и цельная натура не принимала и не понимала, как можно вступать в отношения с женщиной без любви. А любовь – значит, брак, значит, на всю жизнь. В том не сомневался. Это вечное раздвоение личности, беспрерывная борьба между тем, чего хотелось, и тем, что он был обязан делать, истомила, измучила. В конце концов принял невероятное решение: отказать от Короны и жениться на Мещерской. Это был вызов всему и всем; на такое мог решиться только человек с сильным характером.

19 мая 1866 года вечером Император пригласил сына для разговора. Не успели затронуть никакой еще темы, как Александр сразу же выпалил: что не хочет ехать в Данию, так как чувствует, что не может любить Дагмар, потому что любит Мещерскую. Отец был ошарашен, онемел, а Александр решил все довести до конца, сказав самое страшное: он отказывается от прав на Корону.