Романовы. Пленники судьбы

Было целование рук, приветствия. Король и Александр пересели к дамам, и кортеж тронулся. Через несколько минут сквозь густые зеленые заросли показалось светлое массивное здание королевского дворца. Датский монарх лично проводил Русского Наследника до его апартаментов, не скрыв от него, что именно в этих комнатах останавливался в прошлом году его брат Николай.

Александр внимательно осмотрел помещения и нашел на стекле одного из окон нацарапанные имена: Nix и Dagmar. Он сразу же вспомнил, как милый Никса написал ему об этом. Стало невыразимо грустно, и ком подступил к горлу. Сдержался, не заплакал, помолился, прося Всевышнего помочь устроить его земное благополучие, его счастье с Дагмар.

Затем состоялся поздний завтрак в присутствии лишь членов Королевской Фамилии и русских гостей. Цесаревич сидел между Королевой и Принцессой. Чувствовал себя стесненно, не зная, как себя вести, что говорить, какие темы обсуждать. Почти ничего не ел и произнес за столом всего несколько общих фраз.

Александр Александрович впервые в жизни оказался далеко от дома, окруженный малознакомыми и незнакомыми людьми, проявлявшими к нему повышенный интерес. Надлежало не потерять лицо, надо было суметь показать себя светским и учтивым. Это было трудно, ой как трудно, в особенности для такой несветской натуры. Брат Владимир вел себя значительно уверенней и бойко рассказывал о путешествии. Слава Богу, завтрак быстро закончился.

После гуляли в парке, сидели и беседовали в апартаментах у Короля, отдыхали. В 6 часов – парадный обед. Мужчины – во фраках и орденских лентах, дамы – в вечерних туалетах. Цесаревич все еще чувствовал себя не в своей тарелке, мало говорил. Он даже стеснялся лишний раз посмотреть в сторону Дагмар, сидевшей от него по левую руку.

На вечернем рауте повторилось то же самое. Он лишь несколько раз улыбнулся, встретившись глазами с Дагмар, и она ответила ему улыбкой. На сердце потенциального жениха немного полегчало. Но настроение в общем-то мало изменилось. Разошлись около двенадцати. Первый день во Фреденсборге оказался для Наследника трудным. Он во многом не был уверен, терялся в догадках насчет будущего, но в одном теперь не сомневался: он хотел бы жениться на Дагмар.

На следующий день Александр Александрович чувствовал себя значительно уверенней. Неловкость исчезала, и роль дорогого гостя королевской семьи переставала угнетать. Потянулись длинные дни, которые были безмятежными для всех, кроме Александра и Дагмар.

Молодой человек все никак не решался приступить к решительному объяснению, чувствуя и понимая, что Принцесса все еще горячо любит Никса. Сможет она и его полюбить? Того не знал. В письме отцу признавался: «Я чувствую, что могу и даже очень полюбить милую Минни, тем более что она так нам дорога. Дай Бог, чтобы все устроилось, как я желаю. Решительно не знаю, что скажет на все милая Минни; я не знаю ее чувства ко мне, и это меня очень мучит. Я уверен, что мы можем быть так счастливы вместе».

Дагмар же все больше и больше нравился. Она бы уже не смогла отвергнуть его предложение, но он его все никак не делал…

Дни шли, а Престолонаследник все никак не отваживался на объяснение. Ситуация становилась двусмысленной. Все знали, зачем Русский Принц приехал в Данию, никто не сомневался в благоприятном исходе его миссии, никто… кроме самого Александра. Сомнения мешали превозмочь себя и выяснить все и до конца.

Родителям сообщал: «Она мне еще больше понравилась теперь и я чувствую, что я ее люблю, и что я достоин ее любить, но, дай Бог, чтобы и она меня полюбила. Ах, как я этого желаю и молюсь постоянно об этом. Я чувствую, что моя любовь к Минни не простая, а самая искренняя и что я готов сейчас же все высказать ей, но боюсь».

Какой глупостью казалось теперь Александру его поведение весной, когда он хотел всем пожертвовать во имя Мари. Теперь он понял окончательно: его судьба – Дагмар.

Тень умершего Николая незримо витала над Фреденсборгом, сковывая действия и решения Цесаревича. Несколько раз он уже почти подходил к важнейшей для него теме, но в последний момент опять «духу не хватало». Минни ему становилась близкой. Он радовался каждой новой встрече, ему нравилось, как она играет на фортепьяно, как рисует, как смотрит, как смеется. Чем сильнее становилось чувство, тем больше он боялся ненароком разрушить его.

Дагмар постоянно говорила о Никсе, все время вспоминала его прошлогоднее пребывание в Дании. Это трепетное внимание свидетельствовало о том, что она все еще любит покойного.

В конце концов Цесаревич решился. Долгожданное объяснение случилось на десятый день пребывания в Дании. Этот день Александр Александрович помнил в мельчайших подробностях до конца своих дней.

Утром Минни пригласила посмотреть ее комнаты во дворце, где Александр еще не бывал. Дальнейшее описал сам будущий Царь Александр III.