Романтическая комедия

Салли, извини, пожалуйста. Целую, Аннабель

Воскресенье, 1:51

На той неделе официальная афтепати, предваряющая еще одну афтепати и все последующие вечеринки вообще, проходила в фешенебельном французском ресторане. Этажом ниже располагался модный бар – ну, может, модный не по меркам двадцатитрехлетней богемной жительницы Бушуика, но по меркам тридцатишестилетней сценаристки из Верхнего Ист-Сайда вполне. Официальные афтепати всегда казались мне странной смесью рабочей обязанности, горячо необходимой разрядки после тяжелой недели, встречи со знаменитостями и ужином в полвторого ночи.

Почти сразу после приезда Генриетта, Лиза и я взялись за еду (Генриетта как-то сказала, что только на афтепати позволяет себе есть без ограничений) и устроились на диване, где уже сидели Вив, доктор Тео, Бейли, партнер Бейли Стерлинг, Оливер, менеджер Оливера, чье имя я не знала, бывшая девушка Оливера Беттина и двоюродная сестра Оливера, чьего имени я тоже не знала. И даже когда мы с актерами обсуждали шоу – кто запорол слова, кто вышел из образа, чьи скетчи приняли благосклоннее, чем мы ожидали, а чьи нет, – я украдкой поглядывала на доктора Тео и гадала: каково ему сидеть в таком месте в такой поздний час в окружении людей как минимум на пятнадцать лет младше? В общем-то в жизни он оказался столь же красивым, как на фото: среднего роста, стройный, с короткими черными волосами, тронутыми сединой, и мягким взглядом карих глаз. И спокойный, и загадочный. Вив сидела слева от него, а я – справа.

– Надеюсь, наш междусобойчик вас не утомил? – спросила я.

– Вовсе нет. Иногда интересно заглянуть в закулисье.

– Вы офтальмолог, да?

– Да.

– И как вам работа?

– Нравится, – рассмеялся доктор Тео.

Я рассмеялась в ответ.

– Вы, наверное, в курсе, что глаза – очень важные органы.

– Знаю, – улыбнулся он. – Так и есть.

– Честно говоря, иногда забываю каждые двадцать минут отрываться от экрана и двадцать секунд смотреть на двадцать футов перед собой, как положено. Вы из Нью-Йорка?

Доктор Тео покачал головой.

– Я здесь поселился сразу после университета, а вырос в Сент-Луисе.

– Серьезно? А я из Канзас-Сити!

Мы подняли глаза от тарелок и посмотрели друг на друга.

– Ну, здравствуйте, – поприветствовал он еще раз.

– Часто ездите домой? Я – всего раз в полгода.

– Езжу на праздники. Мои родители и сестры до сих пор там живут и племянники тоже. Кстати, старший племянник учится в Нью-Йоркском университете, а остальные родственники живут в родном городе.

– Вив тоже училась в Нью-Йоркском. Хотя вы, наверное, знаете.

– Где-где Вив училась? – встрепенулась подруга.

– В Нью-Йоркском. На экономическом, если не ошибаюсь, а еще блистала в университетской театральной студии.

– Салли подрабатывает моим биографом, – объяснила Вив доктору Тео. – Не знаю, упоминала она или нет…

– Это не работа, это призвание.

Даже за шутками я не забывала поглядывать через весь ресторан на точно такой же диван, за которым Ноа сидел с Найджелом, Эллиотом, Отэм, сестрой Ноа, гитаристом с выступления и теми двумя мужчинами с козлиной бородкой, которых я видела у него в гримерке. Все они оживленно разговаривали. Должно быть, Ноа безумно радовался, что премьера прошла успешно. Я задумалась: может, надо с ним попрощаться? Подойти-то я могла, а вот что сказать?..

Весь следующий час я следила, где Ноа и что он делает, – ничего особо не менялось, разве только встал поздороваться с Франклином Фрименом, руководителем музыкальной группы на «НС». Ноа дружески похлопал Франклина по спине, они обнялись и немного поговорили. Суждено ли мне снова увидеть Ноа? Наверное, когда опять пригласят ведущим годика через два-три, а то и семь, да и я к тому времени уже уволюсь из «НС».

– Салли! – позвала Вив. – Салли!

Я повернулась к подруге.

– Хочешь в «Блоска»?

Это дешевый бар в Нижнем Ист-Сайде, где проводили еще одну афтепати. Бар находился в подвальном помещении под узкой лестницей, и на вечеринку позвали куда меньше людей (не сто, а где-то сорок), а из развлечений предлагали бильярдный стол и дешевые коктейли (как ни странно, за напитки все платили сами, даже актеры, приехавшие на «Кадиллаках»). В первый год работы на «НС» я боялась идти на вторую афтепати, а потом стала ходить на все. Правда, в стрип-клуб я не ездила (поговаривали, что третья афтепати проходила там). Я несколько раз завтракала в семь или восемь утра после бессонной ночи, но этим моя склонность к приключениям и ограничивалась. А в последние года два я и вовсе пропускала вторую афтепати: собственная кровать меня как-то больше манила.

Вив уже накинула куртку и выжидающе смотрела на меня.

– Хочу, – ответила я.

Воскресенье, 3:09

В «Блоска» я первым же делом направилась к барной стойке, а обернувшись, едва не столкнулась с Ноа Брюстером.

– Привет! – Он широко улыбнулся.

– Привет! Поздравляю! Ты отлично выступил.

Я не была пьяна, однако выпила добрый глоток водки с тоником на предыдущей вечеринке.

Ноа наклонился к стойке и заказал содовую – похоже, он в ту ночь вообще не пил.