Романтическая комедия

– Мне кажется, тебе надо приехать в гости. Повидаемся, обсудим все, о чем говорили по переписке. Как тебе идея?

– Ладно.

– Думаешь, шучу?

– А шутишь?

– Нет.

– И я нет. Как ни странно, график у меня не слишком плотный.

Ноа рассмеялся.

– Мой тоже. Как насчет завтра? Или послезавтра? Наверное, будешь смеяться, но можно попросить личного ассистента прислать за тобой самолет.

– Прямо «Пятьдесят оттенков серого».

– У меня до этой книги как-то руки не дошли. В общем, если заказать частный рейс, не придется проходить регистрацию и досмотр, там сейчас уйма бактерий.

– Я брала «Пятьдесят оттенков» для одного скетча, а в итоге прочла пятьсот страниц про вагинальные шарики и хлысты. – Я колебалась. Точно не знала, сколько стоит заказать самолет, но явно не хотела с этого начинать дружбу с Ноа. – Частный самолет – это как-то… чересчур. Хотя в гости приехать не отказалась бы.

– Подумай пока насчет самолета. Если решишь лететь коммерческим, пообещай мне носить респиратор.

– Знаешь, как люди вроде меня называют твое «лететь коммерческим»? Просто «лететь».

– Ладно, сам напросился…

Созвонились мы с Ноа после полуночи, а потом еще два с половиной часа обсуждали, как дети участников его второй группы шили маски для дома престарелых; как сегодня на прогулке с Конфеткой я встретила стройную белую женщину в футболке с надписью «Волны позитива», и мне показалось, что в такое время не стоит стройной белой женщине носить футболку с подобной надписью; как я читала роман, действие которого происходило в Румынии эпохи коммунизма; как Ноа читал научно-популярную книгу о будущем искусственного интеллекта, но только по ночам и по несколько страниц, ибо сразу же засыпал; как на прошлой неделе он впервые после ковида начал сочинять новую песню, и получилось не особенно хорошо, однако и не ужасно; как я не могла разобрать строчку в песне «Dairy Queen»: то ли «не наша», то ли «ни на шаг», и текст в интернете утверждал, что там поется «не наша», а я бы хотела, чтобы «ни на шаг»; как Ноа ни разу не ходил в «Dairy Queen», и я сказала: это потому, что он не бывал на Среднем Западе; как я ни разу не ходила в «In-N-Out Burger», и он сказал: это потому, что я не бывала в Калифорнии. К тому времени уже пробило полчетвертого, и я чувствовала себя девочкой-подростком, одурманенной разговорами и желанием, хотя и не была такой в подростковые годы.

– Вообще я терпеть не могу разговаривать по телефону, – призналась я на прощание. – Только не с тобой.

– Постараюсь не задирать нос, – радостно ответил Ноа, и у меня сжалось сердце.

Не верилось своему счастью. Всю прошлую неделю, если я не писала очередное письмо Ноа или не читала письмо от него, я готовила яичницу или выносила мусор, время от времени отвлекаясь на телефон и перечитывая его сообщения или свои сообщения ему, особенно если ждала ответа, и не раз перечитывала всю нашу переписку целиком. А еще мысленно сочиняла новые письма и прикидывала, стоит ли рассказывать Ноа о каждом мелком событии (признаться, не так уж и много их было). А теперь мы поговорили, и я все не испортила!

– Можно завтра вечером опять позвонить? – спросил он.

– Конечно.

– Можно прислать имейлов семь перед звонком?

– Даже нужно.

– Я хотел предложить «фейстайм» вместо обычного созвона. Как тебе «фейстайм»?

– Смотря с кем. – Помолчав, я добавила: – С тобой я точно «за».

– Прямо камень с души, – засмеялся Ноа. – Спокойной ночи, Салли. Мне было очень весело.

– Согласна. Спокойной ночи.

Однако на следующий день вместо электронного письма мне в полдень пришло сообщение:

Ничего, что я их тебе заказал?

Ноа прикрепил скриншот розовой подушки с надписью «Волны позитива» белым шрифтом, и скриншот оранжевой подушки с надписью «Только волны позитива», а внизу было нарисовано солнышко.

Не знал, какую выбрать, поэтому купил обе.

Удивительное совпадение, потому что я тебе заказала вот это, – ответила я и прикрепила скриншот кособокой таблички с надписью: «В нашем доме любят обнимашки и танцуют до упаду!»

Ноа ответил:

Замечательно, я как раз тебе для кухни заказал…

И отправил скриншот еще одной кособокой таблички, на сей раз с надписью: «Ох и заварю я сейчас каши!» – а внизу красовался рисунок мисочки с кашей.

Мы переписывались три часа и опять разговаривали с десяти до двух ночи по моему времени. Без десяти десять я нанесла тональный крем и блеск для губ, потом стерла блеск, потом опять нанесла. В десять на экране загорелось уведомление о звонке по «фейстайму» и тут же сменилось на уведомление об обычном звонке.

Четыре часа спустя, уже в конце нашего разговора, Ноа сказал:

– Хотел сказать… Я… В общем, побрил голову. Больше нет длинных волос.

Я вспомнила, как Генриетта склонилась над моим диваном в офисе «НС», разбудила меня и рассказала о парике Ноа. С тех пор прошло почти два с половиной года, а казалось – вечность.

– Прикольно. – Я изобразила непринужденный тон.