Романтическая комедия

На следующее утро я перебралась из кровати Ноа в кровать в гостевой комнате (сделав долгий и, надеюсь, незаметный перерыв на туалет) не в пятнадцать минут пятого, а в пять двадцать семь – можно сказать, прогресс. А на следующее двинулась в путь без пяти шесть. А на четвертое проснулась в шесть десять, пошла в гостевую ванную, затем вернулась к Ноа в постель, и он сонно прижал меня к себе.

В тот день я собиралась уехать. Теперь, лежа в кровати в объятиях Ноа, я отмела этот план, как совершенно нелепый.

Со временем установился распорядок дня: невероятно вкусные и полезные блюда Марджит, съеденные на улице; через день – занятия Ноа с тренером, пока на мою долю выпадал поистине сизифов труд депиляции, только вместо камня у меня была бритва и пинцет; ответы на электронные письма или, в случае Ноа, на телефонные звонки после обеда; вечером – поездки по различным тропам и походы, иногда купание на обратном пути; фильмы перед сном; и неизменные перерывы на секс – иногда веселый и беззаботный, почти шутливый, а иногда страстный и серьезный, будто мы те астронавты из фантастического фильма, которые благополучно вернулись из миссии и наконец сняли скафандры.

В это время я вспомнила о «Словах» и убедила Ноа закончить игру; моей любимой фразочкой стала: «Разумеется! Калифорния – самый несомненный и пикантный пупок, на котором я танцевала кадриль!» Однажды днем я читала у бассейна, пока Ноа разговаривал по телефону со своим менеджером о прямой трансляции концерта, намеченного на сентябрь в зале без публики. Разговор продолжался долго, и меня вдруг кольнула легкая, однако настойчивая тоска. Оказывается, я скучала по нему!

На девятый день, когда мы лежали голыми в постели Ноа в одиннадцать сорок утра, Ноа постучал пальцем по татуировке хомяка.

– Лучшая татуировка на свете.

Я лежала на спине, а он – боком, лицом ко мне.

– Прекрасно выражает мой бунтарский дух, верно?

Я коснулась его левого предплечья с внутренней стороны, где чернели ноты на нотном стане. Теперь я знала то, чего не знала в тот день, когда близость Ноа и вид его обнаженного тела меня так терзали: ноты «Blackbird» он набил после выхода первого альбома, ворону – после смерти Кристофера, а кельтский узор – после первого года трезвости.

– Как думаешь, с боди-артом покончено?

– Скорее всего. А у тебя?

– Скорее всего, тоже, разве только привяжусь к какой-нибудь морской свинке или еноту.

Ноа рассмеялся.

– У меня к тебе вопрос. Помнишь, как я спросила в письме, хотел ли ты меня соблазнить на «НС»? Ты сказал «нет», и я подумала, что ты мною не заинтересовался.

Ноа покачал головой.

– Так и знал, что играю с огнем! Налажал в письме, да? Меня смутило слово «соблазнить», какое-то оно липкое, сразу представляешь подлеца, обманувшего девицу в каком-нибудь викторианском романе. Я не понял твоего вопроса. Если бы ты спросила: «Я тебе нравлюсь?» – я бы ответил: «Конечно!»

– А если бы спросила: «Я тебе нравлюсь в чистом и благородном смысле?» – засмеялась я.

– Ну, нет! – Ноа вновь покачал головой. – Чистотой и благородством там и не пахло. Впрочем, тогда я не рискнул признаваться.

– Ты разве не понял, почему я психанула в том имейле? Это я так спрашивала, нравлюсь ли тебе. А ты мне: «Не понимаю, чем мы заняты. Но нам весело, правда?» – Я шутливо ткнула его пальцем в грудь. – Слабоватое признание в чувствах.

– Когда ты меня распекала, что я без малого токсичный нарцисс, я понял – налажал, а вот как именно – не понял.

– Но я же потом извинилась!

– Разве? – Ноа поглядел на меня с сомнением.

– Выразила сожаление! – упорствовала я. Даже тогда я не хотела выдавать, что выучила нашу переписку наизусть, хотя Ноа, судя по всему, тоже ее запомнил в мельчайших подробностях. Вообще-то «Извини меня» я и правда не написала…

– Я буду с радостью признаваться в чувствах, сколько захочешь. Но если тебе будет мало, то просто попроси.

– Не знаю… я будто выпрашиваю.

– В отношениях люди всегда пытаются порадовать друг друга, разве нет? – удивился Ноа. – А для этого необходимо знать, что партнеру нужно.

– Вот чему вас на приеме у психолога учат? – наконец спросила я после небольшого молчания. – Голова идет кругом.

Ноа рассмеялся.

– У меня идея. Может, не поедешь в Нью-Йорк в сентябре, а бросишь «НС» и останешься здесь? Если хочешь заняться сценариями к фильмам, лучше Лос-Анджелеса города не найти.

Я обвела рукой комнату.

– Здесь классно. Только это все не по-настоящему.

– Как это не по-настоящему?

– Секс днями напролет и никакого общения с внешним миром?

– Так и должно быть. – Ноа подпер рукой подбородок, поставив локоть на подушку. Наши лица оказались совсем близко друг к другу.

Я посмотрела на деревянную балку на потолке.

– Хочу кое в чем признаться. Меня настолько потряс приезд сюда, что я сказала себе: останусь только на три дня. Я притворялась беспечной, а на самом деле я человек довольно тревожный. Вот почему все это не по-настоящему.

– Думаешь, я не заметил твоей тревоги? – мягко спросил Ноа.

– Стой… правда?