Романтичная девушка

У архиепископа был большой опыт общения с несго­ворчивыми дамами. С присущим ему мягким лукавством он убеждал герцогиню изменить свое мнение, и в конце концов она согласилась отдаться на милость францужен­ки. Пылая негодованием, она все же послала записку с просьбой о встрече, и в тот же день ее провели в гостиную графини. Разумеется, графиня одной из первых узнала о скандальной истории, однако она выслушала несчаст­ную мать с таким видом, будто до того находилась в полном неведении. Она от души наслаждалась сложив­шейся ситуацией. Видеть у своих ног мстительную гер­цогиню — было просто пределом мечтаний. Но в глуби­не души графиня была отзывчива и к тому же обладала чувством юмора.

— Положение крайне неприятное, — сказала она, — и я глубоко сожалею, что один из моих слуг тому виной. Однако не понимаю, чем я могу помочь.

С каким удовольствием герцогиня отхлестала бы ее по размалеванному лицу. От усилий сдержать свой гнев ее голос слегка дрожал:

— Я прошу о помощи не для себя. Только ради Пи­лар. Я знаю — все мы знаем, — что вы умнейшая женщи­на в Севилье. И мне кажется, — собственно, архиеписко­пу кажется, — что если из этого положения существует выход, то вы со своим острым умом его найдете.

Графиня понимала, что это неприкрытая лесть. Но она не возражала. Ей это нравилось.

— Дайте подумать.

— Конечно, будь он аристократ, я могла бы обратить­ся к сыну, чтобы тот убил его на дуэли, но герцог Дос Палос не может дуэлировать с кучером графини де Мар­белла.

— Пожалуй, нет.

— В старые времена все было так просто. Стоило на­нять парочку бандитов — и в одну прекрасную ночь они бы перерезали горло этой скотине. Но после введения всех этих новых законов у порядочных людей не осталось воз­можностей защитить себя от оскорблений.

— Я бы посчитала предосудительным любой выход из трудного положения, если он лишит меня великолепного кучера, — процедила графиня.

— Но если он женится на Пилар, он не сможет оста­ваться вашим кучером! — возмущенно воскликнула гер­цогиня.

— Разве вы собираетесь выделить Пилар средства, па которые они смогут существовать?

— Я? Да ни единой песеты. Я сразу же заявила Пи­лар, что от меня она ничего не получит. Пусть голодают, я и пальцем не шевельну.

— Ну, в таком случае, полагаю, он предпочтет скорее быть кучером, чем голодать. У меня очень симпатичные комнатки над конюшней.

Герцогиня побледнела. Потом побагровела.

— Забудем все, что произошло между нами. Станем друзьями. Я не перенесу такого унижения. Если я когда-либо в прошлом оскорбила вас, я на коленях прошу про­щения.

Герцогиня разрыдалась.

— Утрите слезы, герцогиня, — произнесла наконец француженка, — я сделаю все, что в моих силах.

— А вы можете что-то сделать?

— Не исключено. Это правда, что у Пилар нет и не будет собственных денег?

— Ни гроша, если она выйдет замуж против моей воли.

Графиня лучезарно улыбнулась.

— Есть расхожее мнение, что южане романтичны, а северяне — люди приземленные. На самом деле наобо­рот. Именно северяне — неисправимые романтики. Я до­статочно долго жила рядом с вами, испанцами, чтобы убе­диться, что вы в высшей степени практичны.

Герцогиня была сломлена настолько, что не посмела выказать обиду на столь нелестное замечание. Но как она ненавидела француженку!

Графиня де Марбелла встала.

— Вы получите от меня известия в течение дня.

Она твердо дала понять, что аудиенция окончена.

Экипаж подавали к пяти часам, и без десяти пять графиня, одетая для выезда, послала за Хосе. Когда он вошел в гостиную в своей светло-серой ливрее, кото­рую носил с таким достоинством, графиня не могла не признать, что он очень красив. Не будь он ее кучером… Но сейчас размышлять об этом было не время. Он сто­ял перед ней непринужденно, однако с некоторым самодовольным изяществом. В его осанке не было ничего холопского.

— Греческий бог, — пробормотала графиня, — толь­ко в Андалузии встретишь такие типы. — И громко доба­вила: — Я слышала, вы собираетесь взять в жены дочь герцогини Дос Палос.

— Если графиня не возражает.

Она пожала плечами.

— Мне совершенно безразлично, на ком вы намере­ны жениться. Но вам, разумеется, известно, что у доньи Пилар нет состояния.

— Да, сударыня. У меня хорошее место, и я смогу содержать жену. Я люблю ее.

— Я не осуждаю вас за это. Она красивая девушка. Но я полагаю, вас следует предупредить, что я не держу женатых кучеров. В день свадьбы вам придется оста­вить это место. Вот и все, что я хотела сказать. Можете идти.

Она стала просматривать ежедневную газету, только что прибывшую из Парижа, но Хосе, как она и рассчиты­вала, не двинулся с места. Он стоял, уставившись в пол. Наконец графиня подняла глаза.

— Чего вы ждете?

— Сударыня, я понятия не имел, что вы меня рассчи­таете, — сказал он взволнованно.

— Вы, несомненно, найдете другое место.

— Да, но…

— Какое «но»? — резко спросила графиня.

Он грустно вздохнул:

— Во всей Испании не сыщешь пары таких мулов, как ваши. Они почти как люди. Понимают каждое мое слово.

Графиня улыбнулась ему такой улыбкой, которая вскружила бы голову каждому, если тот, разумеется, уже не был влюблен по уши в кого-то другого.