Романтик из Урюпинска, или долгая дорога в Рио-де-жанейро

Не успели мы ступить на песок знаменитого пляжа, как к нам стали подбегать шоколадные люди, предлагая свои услуги. Один пожилой негр радушно протянул нам большой яркий зонт, растопырив ладонь с четырьмя пальцами. Я дал ему бумажку в десять реалов (примерно пять долларов) и он, делая обнадеживающие жесты (сейчас принесу сдачу), скрылся.

Океан был великолепен! Я отплыл метров на восемьдесят, широко раскинул руки и не мог оторвать взгляда от потрясающей, диковинной клавиатуры отелей-небоскребов, весело глядящих на разноликую, беззаботную Копакабану. Так вот он какой, настоящий праздник жизни?! Только ради одного этого мига стоит жить на белом свете!

К одиннадцати часам пляж заполнился разноязычным людом. Мы увидели немцев, летевших с нами из Парижа. Среди них выделялся громкоголосый, кучерявый дылда -любитель виски. По кромке прибоя прогуливались ТРИ ГРАЦИИ, три молодых мулатки с обнаженными красивыми грудями, и я пожалел, что не прихватил с собой «Кэнон». Между распростертых тел ходили негры и кричали: "Агуа минерал натурал! Ула-ула! Бир!" Я еще и еще заходил в океан, перепрыгивая небольшие, и проныривая сквозь большие, теплые волны. В воде было комфортнее, чем на белом огнедышащем песке.

Негр сдачу не принес, но это не омрачило нашего прекрасного настроения. После пляжа я поменял еще десять долларов и мы пошли в ресторанчик рядом с отелем. Здесь оплата производится на вес, вернее за вес съеденного. Вы берете большую тарелку и накладываете в нее, что угодно: жареное мясо, рыбу, цыплят, люля-кебаб, гарниры (видов пятнадцать), салаты, зелень. Все было так аппетитно, что я потерял бдительность и заполнил свою тарелку на двенадцать реалов, Серега - на восемь.

После обеда пошли гулять по улицам Копакабаны. Много нищих, попадаются спящие на картонках, постеленных на тротуары в тени многочисленных отелей. Неожиданно к Сергею, поглядывая на его фотокамеру, с горячей речью обратилась темнокожая проститутка. Мы ускорили шаг, и вспомнилось: «Руссо туристо…»

Зонт и мазь не помогли, мы обгорели. Легли в шесть вечера, посмотрели футбол, и в семь заснули.

ДЕНЬ ВТОРОЙ

После завтрака нас повезли на знаменитое предприятие "Hans Stern" , где изготавливают ювелирные изделия из драгоценных камней, которыми славится Бразилия. Нам дали по плейеру с наушниками и мы пошли вдоль больших пуленепробиваемых витрин, наблюдая за работой ювелиров. В наушниках звучал приятный женский голос, произносящий русские слова с мягким португальским акцентом. После небольшой экскурсии к нам подошла женщина-гид и повела нас по многочисленным магазинчикам, расположенным здесь же, на предприятии.

Познакомились. Ирина Львовна оказалась обладательницей голоса, звучавшего в наушниках. Она родилась в Китае, куда после революции бежали из России ее родители, потом семья перебралась в Бразилию.

Ирина Львовна поинтересовалась, как мы попали в Рио, немного удивилась, что моя жена отказалась от поездки в пользу нашего младшего сына, и тут же рассказала маленькую историю, произошедшую лет пятнадцать назад.

Из США приехал в Рио юноша, недавно поступивший в университет на юридический. После экскурсии он сказал гиду, что сэкономил двести долларов и попросил помочь выбрать кольцо для мамы. Ирина Львовна похвалила студента, выбрала подарок и сказала, что надеется увидеть его еще, после того, как он станет знаменитым адвокатом.

Прошли годы. Однажды к гиду подошел молодой мужчина с красивой женщиной и сказал:

-Вы, вероятно, меня не помните?

Почему же? Прекрасно помню, - ответила Ирина Львовна.

Молодой адвокат купил изящную вещицу за тридцать две тысячи долларов.

-Я очень надеюсь, что и ваш сын станет знаменитым и еще раз заглянет в нашу фирму, - на прощанье сказала гид.

ДЕНЬ ТРЕТИЙ

С утра Сережа решил сделать на пляже несколько акварельных этюдов.

Только он приступил к работе, как к нам подошли три негра-подростка и стали что-то говорить. Мы, как нас учили, отвечали «ноу». Неожиданно один из них схватил Сережкины брюки и бросился бежать. Я-за ним! Пока я преследовал воришку, тот по ходу движения ловко обследовал карманы. Тем временем другой мальчишка забрал сланцы. Внезапно беглец остановился и протянул мне брюки. Я вернулся к сыну и мы (настроение было испорчено) засобирались в отель. Но обитатели Копакабаны снова подошли к нам и стали извиняться, театрально прикладывая ладони к груди. Каково же было наше удивление, когда на дне кармана я обнаружил часы, с которыми Серега уже мысленно попрощался. Можно сказать нам повезло.

Через несколько минут к нам подошел мужчина лет сорока и попросил по-английски присмотреть за его шортами и сандалиями. Искупавшись, он вернулся и стал с нами говорить. Я извинился и сказал, что немного говорю по-немецки. Оказалось, что он архитектор из Турции. Долгое время жил и работал в Германии. Он, как и я возмущен воровством на пляжах и рассказал, что вчера у мужчины из их группы под угрозой ножа была отобрана сумка с фотоаппаратурой.