Романтика

Я не разглядывал его специально, просто эти все детали бросились в глаза, словно рассказывая короткую историю, которая закончилась. Ещё кровь не совсем высохла. Мне подурнело от всего этого, затошнило от слабости и головокружения. Но я увидел пистолет в кобуре, сосредоточился на нём, и тут же полегчало. То, что паренек не успел даже расстегнуть кобуру, чтобы защититься, я воспринял уже без болезненной слабости. Это даже хорошо. Значит, все патроны на месте. И это увеличивает мои шансы и всё, блин, такое. Хотя, даже не знал, есть ли в обойме патроны. Может, их вообще таким пацанам в милиции не выдают? И, типа того, что они носят пушки в кобуре за так, чтобы устав соблюсти или что-то в этом роде.

Был только один способ узнать это, и, подкрадываясь к нему, как будто он спит, я подумал о том, как бы не лохануться. Я ведь никогда не стрелял из пистолета. В детстве, конечно, из пневматического стрелял. Был у нас такой пистолет, Байкал, со съемными барабанами, чтобы разными пульками можно было стрелять. Он мне внешне напоминал пистолет Робокопа.

Сосредоточься, мысленно прикрикнул на себя. Так рана болит. Как болит! И стоит только о ней подумать, как начинает болеть ещё сильнее.

А ещё в армии из автомата стрелял на стрельба. Уши закладывает. Хотя, какого чёрта? Я читал об этом и видел на экране бесконечное количество раз! Уж разберусь как-нибудь! А если с предохранителем не сразу совладаю или забуду патрон в патронник дослать, то это секундное дело. И потом никому не расскажу об этом.

Потянулся к кобуре, и парень схватил меня за руку повыше запястья. Но тут же снова отпустил и опять схватил. Цап, цап, цап, как будто не мог никак перехватить мою руку поудобнее. Я посмотрел на него. Он хрипел своим перегрызенным горлом и таращился на меня круглыми глазами. В правом лопнул сосуд, и белок глаза был как сплошная кровавая капля.

Даже не вспомню, что тогда подумал. И подумал ли вообще что-нибудь. Я только охнул, вырвал руку и удрал.

Снова бежал, пока не показалось, что теперь никто не преследует. И только тогда в голову полезли мысли. Вот же мудак! Даже не проверил! Может, он ещё не из этих. Может, он просил о помощи, а я… уф. Папа бы не обрадовался, узнав об этом. Да ещё и без пистолета остался. Может, вернуться? В этот раз можно сделать все по уму.

Нет, так не пойдет. Обратно возвращаться – время терять. мне некогда. И вообще, лучше с этим не связываться. Даже если младший сержант был тогда ещё жив, то теперь не очень. И наша новая встреча с ним будет ошибкой.

Такой я всё-таки урод.

Но нет, нет. В самом деле, соберись. Это уже в прошлом. Ульяна учит меня не обращать внимания на всякие мелочи, на которых я порой зацикливаюсь. Ух, как он меня за руку схватил. Да, конечно, парню уже не помочь. Плюнь, насрать на него. Тут повсюду трупы. А мне, кажется, повезло. Меня вон как тяпнули. Болит, конечно. Но ничего. Только немеют кончики пальцев. Замерзают как будто. А рана горячая, воспалённая. Понятное дело!

Но он так в меня вцепился. Как утопающий за соломинку. Как будто вот я пришёл, и помощь со мной подоспела. Хватит думать. Просто испугался, переволновался. Навыдумывал всякого. Он, может, уже тогда и был из этих, а я развел сантименты. Нельзя отвлекаться и рисковать попусту. меня ждет человек, который действительно мне важен.

Эта мысль вернула душевное равновесие, хотя всё равно, как можно быть таким лохом? Пистолета жалко…

Звонок телефона. Ульяна.

– Ну где ты там? Нашёлся? Я очень волнуюсь.

– Да. Иду. Как ты? У тебя там… безопасно?

– Безопасно. Зайчик… Я видела всё это в окно. Я видела, что из здания вышли только трое наших. И на них кто-то набросился. Как будто охранники. Я не понимаю. Они разбежались кто куда. Так страшно…

– Не бойся, малыш мой. Главное, чтобы у тебя там было безопасно. Не привлекай внимания. Я скоро буду.

– Приходи скорее. Пожалуйста-пожалуйста. Тут очень страшно.

– Бегу.

Хочу что-то сказать ей, чтобы она не потеряла самообладания, чтобы не запаниковала. Но не могу придумать. Голова не соображает.