Романтизм и его национальные варианты. Историко-культурный очерк

Манифесты немецких романтиков отличает поразительный синкретизм, амальгама (характерное для романтического языка слово) совершенно разнородных, казалось бы, понятий из различных областей человеческого знания. Броский стиль, остроумие и ироничность манеры изложения сложнейшего материала делают каждый эстетический фрагмент – оригинальную жанровую находку романтиков – подлинным литературно-публицистическим шедевром. Этот комплекс полемически заостренных концептуальных тезисов и эстетических представлений и есть романтический синтез искусств. Философско-эстетические труды, публицистические сочинения и поэтические творения романтиков раскрыли эпохальные перспективы «самоопределения» немецкого национального духа.

Романтические сочинения пронизывает пафос обновления устоев общества, традиционных форм человеческой мысли. Стремясь примирить мечту и действительность, столь далеко разошедшиеся до прямой противоположности друг другу, немецкие романтики дерзко обозначили «сферу действия» национального духа на ближайшее будущее. Максимализм их обоснованных претензий к миру поразителен: «Идеалы, которые считаются недостижимыми, – не идеалы, а математические фантомы чисто механического мышления».[5] Энтузиазм их умонастроений героически возвышен. Они не смирились с оскорбительным «двоемирием» немецкой жизни: социальные устои и устаревшие общественные институты, сословные предрассудки, устоявшиеся нравы общества и укоренившиеся мнения подвергались беспощадной критике. Романтическая ирония позволяла возвыситься над «бренной» действительностью. Осознавая свое особое предназначение, романтики, наследники и продолжатели традиций немецкого гуманизма и национального культуртрегерства, в умозрительных категориях идеалистической мысли и субъективных формах романтического искусства сумели выразить запросы нации, обозначив перспективы развития Германии.

Романтизм и романтическая школа в Германии неотделимы от движения национального возрождения, «национальная идея» составляет существо романтической доктрины. Романтики были проникнуты сознанием того, что для немецкой литературы наступила пора своеобразного развития, что все поэтические произведения и критические статьи писались для того, чтобы доказать своеобразие духа немецкой нации. Это было «возвращение к совершенству», борьба против стеснительной прозы жизни и жажда поэзии и свободы. Нетленные ценности культуры и национального духа романтики отыскивали в прошлом, культ германского Средневековья был едва ли ни центральным пунктом их программы обновления немецкого искусства на основе возрождения отечественных традиций; романтики в других странах переняли этот интерес к национальному прошлому. Идея национального своеобразия была насущной проблемой для традиционной немецкой эстетики. Но только романтизм, соединив требование национального своеобразия с просветительским требованием религиозной и эстетической терпимости, предложил универсальный для всех народов путь к высшей цели.

Романтизм как уникальное явление общеевропейской культуры значительно шире понятия романтизма как художественного метода и выходит далеко за рамки литературного направления, определившего специфику литературного процесса 1790–1840-х гг. в ряде стран Европы и отразившегося на характере формирующейся молодой литературы США. Национальные различия и своеобразие литературной ситуации в каждом из культурных регионов менее существенны в сравнении с обобщающей ролью типологий литературного развития. Единство заключалось главным образом в общности основных принципов освоения жизни и эстетических категорий, в общем типе методологии художественного творчества, порожденной аналогиями общественного развития. В связи с этим предлагают определение эпоха романтизма – как менее спорное и более широкое по контексту. Не вся литературная продукция, направления в искусстве, течения философской мысли, те или иные школы в науке, как и другие проявления духовной жизни человечества, были в эти десятилетия подлинно романтическими. Романтический культ прошлого оживил классическую историографию. Философия из отвлеченной кабинетной науки превратилась в революционное учение о диалектическом познании окружающего мира; «философический» мистицизм романтической мысли спас схоластическую теософию и теологию. Романтические импульсы проявились в естественных науках, архитектуре и градостроительстве, дизайне. Романтизм господствовал в литературе, вдохнул новую жизнь в эстетику. Академическая живопись «романтизировалось» – через сюжетную и жанровую тематику картин, определенные новации в манере и технике, стиле. Новинки музыкальных течений стали событиями общественной жизни. Личность художника буквально гипнотизировала современников. Выдающиеся поэты и драматурги, живописцы и музыканты были для людей того времени истинными властителями дум.