Романы Ильфа и Петрова

Знаете, Лев Рубашкин, не пробуждайте во мне зверя, уходите отсюда. — Данное выражение было весьма распространено в эпоху символизма, ср. у А. Блока: Она любила только зверя / В нем раздразнить — и укротить… [В те ночи светлые, пустые…]; «Этим можно только озлобить человека и разбудить в нем зверя» [Интеллигенция и революция]; у Ф. Сологуба: «Его задача — усыпить в человеке зверя и разбудить человека» [Творимая легенда, 251]; в «Докторе Живаго»: «Если бы дремлющего в человеке зверя можно было остановить угрозою. [1.2.10]. Метафора дремлющего в человеке и пробуждаемого зверя идет, вероятно, от романа Э. Золя «Человек-зверь» (La bête humaine), в котором она является главной темой и пронизывает весь сюжет, хотя буквальное выражение «пробудить в ком-то зверя» в тексте не встречается (есть близкие перифразы, например: «En lui, l’inconnu se réveillait

, une onde farouche montait…», «Cet éveil farouche de l’ancien mâle», «Il ne s’appartenait plus, il obéissait… a la bête enragee… qu’il sentait en lui», «Le vin… déchainait en lui la brute

», и т. n. [Zola, La bête humaine, 266, 302, 78, 407]).

30//8

Остап… увидел черное абиссинское небо, дикие звезды и все понял. — Ср.: «Он сидел под большими абиссинскими звездами….» [ДС 12]. Образ восходит, видимо, к Н. Гумилеву: Как любил я бродить по таким же дорогам, / Видеть вечером звезды, как крупный горох… [Абиссиния].

Другое вероятное созвучие находим в известной повести А. Неверова «Ташкент — город хлебный» (1922). Деревенский мальчик в голодный год пробирается в далекий Ташкент, где, по слухам, дешев хлеб. Как и героя ЗТ, его выбрасывают из поезда на маленькой среднеазиатской станции. «Увидел Мишка небо черное

, украшенное крупными звездами, степь черную, без единого звука, понял не сразу» [гл. 30; курсив мой. — Ю. Щ.].

30//9

Я покупаю самолет!.. Заверните в бумажку. — Шутка не нова, она восходит к анекдоту об известном спекулянте Дмимтрии Рубинштейне. Ему понравился дом Перцова на Лиговке; «…узнав, что цена ему [дому] миллион, Митька, не останавливаясь, рассеянно распорядился: «Заверните!»» [Русская советская эстрада, 138, со ссылкой на кн.: А. Алексеев, Серьезное и смешное]. Случай этот был притчей во языцех в последние месяцы царского режима, отражая нравы нуворишей, нажившихся на войне, — ср. хотя бы фельетон Аркадского в НС 07.1916 или рассказ А. Аверченко «Человек, каких теперь много», где главный герой в мебельном магазине просит завернуть ему гостиную орехового дерева [НС 13.1916].

30//10

С Остапа слетела капитанская фуражка и покатилась в сторону Индии… — Мотив, имеющий глубокие корни в литературе. Личные предметы, перестающие слушаться хозяина, покидающие его, выражают неудачливость и униженность. Помимо головного убора, убегать от своего владельца может пуговица [Достоевский, Бедные люди, письмо Девушкина от 9 сентября], косичка [Гофман, Золотой горшок, вигилия 1], постельное белье, посуда [Чуковский, Мойдодыр; Федорино горе]. Шляпа, будучи символом статуса, достоинства и индивидуальности, особенно показательна [см. например: Chevalier et Gheerbrant, Dictionnaire des symboles, «Chapeau»; Cooper, An Illustrated Encyclopedia of Traditional Symbols]. Сорвать с чьей-то головы шляпу и «пустить ее колесом через весь двор» — вопиющее оскорбление [Диккенс, Наш общий друг, 1.8]. Замечания о комизме и уничижительности погони за собственной шляпой мы находим у Достоевского [Подросток, Ш.5.3] и у американского писателя, где находит параллель и юмор соавторов по поводу Индии и Калькутты, куда катится бендеровская фуражка: «Его шляпа понеслась в какие-то дальние края, откуда никогда еще не приходило никаких вестей» [Н. Готорн, Сокровище Гольдтуэйта; см. ЗТ 32//9]. Погоню за шляпой соавторы могли встретить также в «Пиквикском клубе», где подобный казус случается с м-ром Пиквиком [см. гл. 4 и авторское отступление на эту тему; рисунок Р. Сеймура], и в фильмах Макса Линдера [Макс, пытающийся поднять шляпу на катке].

Связь с Диккенсом особенно близка, включает сразу несколько параллелей: как и в ЗТ, в указанной сцене «Пиквикского клуба» герою кричат: «Прочь с дороги!», когда он со своими друзьями попадает в зону военных маневров. Именно в этот момент шляпа слетает с головы Пиквика и начинает катиться вдаль. Он настигает ее, когда она зацепляется за колесо коляски (в ЗТ — за куст саксаула).

30//11