Романы Ильфа и Петрова

Стол [Ипполита Матвеевича]… походил на старую надгробную плиту. — Метафоры ряда «стол — надгробие» распространены, появляясь независимо у разных авторов. О канцелярском столе и его принадлежностях, помимо данного места ДС: «Надгробный памятник напоминает мне пресс-папье на столе делового человека» [Аверченко, Что им нужно; то же сравнение у Тэффи, Тихий спутник]. «Князь сидел за черным письменным столом, похожим на царскую гробницу» [Йозеф Рот, Исповедь убийцы (1936)]. Об обеденном столе или ресторанном столике: «Ряд столов, с которых были содраны скатерти [в прогоревшем ресторане]… напоминал аллею надгробных плит» [Аверченко, Ресторан «Венецианский карнавал»]. «Зала в кафе «Луитпольд» [в Мюнхене]… с мраморными плитами столиков, напоминавшими какое-то безымянное кладбище» [Жироду, Зигфрид и Лимузэн (рус. пер. 1927), гл. 3]. «Посреди комнаты — тяжелый, как гробница, стол, накрытый белой скатертью…» [Булгаков, Собачье сердце, гл. 3].

1//8

В пятницу 15 апреля 1927 года Ипполит Матвеевич, как обычно, проснулся в половине восьмого… — Указание часа, слова «как обычно» — формулы, типичные для начала повествования; призваны подчеркивать в исходном состоянии момент рутины, оттеняя тем самым ее предстоящее нарушение. Ср.: «В этот день, в семь часов вечера, расставив, как всегда, на полках… книги… [г-н Сарьетт] вышел из библиотеки… Он пообедал, по обыкновению, в кафе «Четырех епископов»… Ровно в семь часов на следующее утро он вошел в переднюю библиотеки, снял, по обыкновению, новый сюртук и надел старый… прошел в кабинет, где в продолжение шестнадцати лет он шесть дней в неделю обрабатывал свой каталог…» [Франс, Восстание ангелов, гл. 3].

1//9

Ипполит Матвеевич… купил очки без оправы, с позолоченными оглоблями… жена… нашла, что в очках он — вылитый Милюков, и он отдал очки дворнику. — Павел Николаевич Милюков (1858–1943) — лидер конституционно-демократической (кадетской) партии, профессор истории, автор ряда книг. В феврале-мае 1917 министр иностранных дел Временного правительства; с 1920 в эмиграции. Упоминается в романах не раз [см. ДС19//17,18 и 20; ЗТ 8//34; ЗТ 13//18]. О его внешности А. В. Тыркова-Вильямс пишет: «Мешковатый городской интеллигент. Широкое, скорее дряблое лицо с чертами неопределенными. Белокурые когда-то волосы ко времени Думы уже посерели. Из-под редких усов поблескивали два или три золотых зуба… Из-под золотых очков равнодушно смотрели небольшие серые глаза» [На путях к свободе, 409]. В. В. Шульгин пишет о нем: «истинно-русский кадет, по какой-то игре природы имеющий некоторое обличье немецкого генерала» [Дни, 71]. По словам В. В. Набокова, М. был похож «несколько на Теодора Рузвельта, но в более розовых тонах» [Другие берега, IX. 3].

Располагаясь посредине политического спектра, Милюков и его партия подвергались нападкам как крайних левых, так и крайних правых. Нежелание Ипполита Матвеевича походить на Милюкова может поэтому быть объяснено и как осторожность, ибо Милюков — белоэмигрант и враг Советов, и как проявление давней неприязни правых и монархистов к этому отъявленному либералу, западнику и «другу евреев».

Походить на государственных деятелей прежнего режима вообще боялись. В юмореске «Пуганая ворона» (напечатанной позже ДС) читаем: «Перед чисткой аппарата он зашел в парикмахерскую. Посмотрелся в зеркало и ахнул: — С этими усами прямо вылитый я Милюков! Еще подумают, что я и сейчас кадетам сочувствую. Нет, долой их! Подальше от греха!» Побрившись, он ужасается еще больше, так как приобретает сходство с Керенским [Чу 50.1929]. Аналогичная по формуле шутка об иностранном деятеле (включая вмешательство жены, как в ДС): «Чемберлену не разрешен отпуск. ЛОНДОН. Жена не разрешает Чемберлену отпускать усы, так как с усами он — форменный каторжник» [Пу 20.1926]. Что Ипполит Матвеевич отдал очки дворнику — относится к тому же ряду знаков дворницкого статуса, что и медаль [см. ДС 5//20].

1//10

— Бонжур! — пропел Ипполит Матвеевич самому себе… «Бонжур» [при пробуждении] указывало на то, что Ипполит Матвеевич проснулся в бодром расположении. — Параллели с «Носом» Гоголя: «Коллежский асессор Ковалев проснулся довольно рано и сделал губами: «брр…» — что всегда он делал, когда просыпался, хотя сам не мог растолковать, по какой причине» [гл. 2; указано в: Bolen, 62].

1//11