Романы Ильфа и Петрова

Реализм АХРР, вызывая симпатии консервативных кругов (см., например, горячие похвалы ему в стихотворении Демьяна Бедного «Ахраровцы», 1928), едко критиковался более передовыми критиками, в частности, связанными с «левым фронтом». Как писал «Новый Леф»:

«…[советский] материал, висящий на стенах выставки АХРР станковыми картинами, которые… неизвестно куда деть и приспособить, материал этот, фиксируемый допотопными, с точки зрения нашего времени, средствами живописного передвижничества, есть материал порченый. Для порчи материала годны приемы красной иконописи (гордые вожди с огненными взглядами, беззаветно марширующие пионеры, Микулы Селяниновичи с гербовыми серпами)…»

Критика отмечает, что АХРР не одинок в своем стремлении воспеть новую жизнь в старых формах: это общее знамение эпохи, тесно связанное с политической мимикрией:

«В одной из своих статей Чужак блестяще обозвал ахрровцев и все их течение «героический сервилизм». Это название должно стать классическим для целого ряда явлений, подобных АХХРу. Этот «сервилизм» — это так называемое «приспособился, усвоил нашу идеологию» — приходится слышать очень часто…» «Тематическая подстановка — общее явление сегодняшнего эстетического дня. АХРР под оберегаемые… приемы подсовывает новую тематику. Вересаевщина требует у композиторов красных требников и литургий. Первая строка песни «Привет тебе, Октябрь великий» неотразимо влечет за собой ассоциацию: «Привет тебе, приют невинный» из «Фауста». В литературе считают революционным писателем… того, кто обрабатывает эпизоды революции приемами Илиады или тургеневских романов. Налепив себе на лоб спасительную кокарду темы, ходит на свободе реакционная форма, растлевая вкусы нового октябрьского человека».

В 1927, когда происходит действие романа, художники АХРР еще позволяли себе относительную свободу в разработке советской и рабочей тематики, решая ее в бытовом, психологическом, портретном и т. п. ключе. В1929-1930, в соответствии с социальным заказом новой эпохи, произойдет весьма решительный «поворот художников в сторону чисто производственной тематики» (А. Малышкин), а вместе с тем и в сторону политической, антирелигиозной и оборонной пропаганды. Если в 1927 на IX выставке АХРР демонстрировались во множестве такие, хотя и скучные, но все же имеющие «человеческое лицо» картины, как «Поденщица», «Прачка», «Один из смены» и т. п., то в 1929–1930 в каталогах выставок преобладают темы типа «Силосная башня», «Запашка», «Ротационные машины в типографии «Известий»», «Подписка на заем в деревне», «Тревога на маневрах» и проч. Эстетике АХРР/АХР была суждена долгая жизнь в советском искусстве; ее продолжение — социалистический реализм, многие деятели которого — Е. Кацман, Б. Иогансон, А. Герасимов, М. Греков и др. — играли видную роль в АХРР/АХР.

[КН 30.1929; Д. Аранович, Современные художественные группировки, КНО 10.1926; АХРР у Репина — КН 31.1926; О. Брик, За политику, НЛ 01.1927; С. Третьяков, Бьем тревогу, НЛ 02.1927; его же, Записная книжка, НЛ 10.1927; Малышкин, Люди из захолустья: В Москве; тематика выставок — КН 21.1927, КН 25, 33 и 45.1929; Пр 02.06.29.]

5//19