Романы Ильфа и Петрова

В рядовых и провинциальных домах крестьянина картина была более тусклой. "В настоящее время ДК в большинстве своем являются просто заезжими дворами, где в лучшем случае имеется читальня, — таково резюме доклада о состоянии ДК и красных чайных на заседании Главполитпросвета. Тов. Крупская рассказала о своем посещении Тверского ДК. Этот дом делился на два этажа: в верхнем находились кабинеты агитпропаганды, внизу — чайная с водкой. Верхний этаж был всегда заперт на ключ, его открыли только при приходе тов. Крупской и сразу же закрыли после ее посещения" [Дом крестьянина или постоялый двор? Пр 06.06.29]. На заседании Президиума ВЦИК в сентябре 1929 констатировалось, что количество мест в ДК недостаточно и крестьяне массами останавливаются на частных постоялых и заезжих дворах, где подвергаются "антисоветской агитации кулака". Необходимо оздоровить систему ДК, чтобы "вырвать из лап кулацких постоялых дворов десятки миллионов пребывающих там крестьян" [Пр 10.09.29].

3//7

В Арбатове под свадебные процессии привыкли нанимать извозчиков, которые в таких случаях вплетали в лошадиные гривы бумажные розы и хризантемы, что очень нравилось посаженным отцам. — Этот старинный обычай многократно упоминается в описаниях старого быта: "[На масленицу] ...происходили смотрины купеческих дочек и сынков, чтобы поженить их после Пасхи. По городу мчались тройки, разряженные цветными лентами и бумажными цветами, с бубенчиками и колокольчиками..." [Белоусов, Ушедшая Москва, 351]; "В этот субботний день [в неделю так называемой "красной Пасхи" — период свадеб] некоторые извозчики... украшали цветами и лентами гривы своих кляч и возили по улицам веселящихся москвичей" [Телешов, Записки писателя, 262]; "Прежде, бывало, из церкви ехали на тройках с бумажными цветами, заплетенными в гривы и хвосты лошадей" [П. Романов, Голубое платье].

3//8

Козлевич и растратчики из кооператива "Линеец". — Эпидемия растрат широко отражена в прессе и в сатире 20-х гг. Обычный способ растраты — увеселительные поездки на извозчике, часто в обществе дам, многие из которых проделывают с неопытными ухажерами так называемый "хипес" [см. ДС 20//22; ЗТ11//16]. Извозчик изображается как источник неотразимого соблазна для совслужащих, которым доверены казенные деньги [Катаев, Растратчики и др.]. В духе тогдашнего юмора автомобилист Козлевич замещает прежнего извозчика и наделяется его типичными ролями и признаками [см. ниже, примечание 11; ЗТ 2//15 со сноской 3; ЗТ 13//23].

Наряду с этими советскими стереотипами в истории Козлевича представлена классическая авантюрная схема, согласно которой герой долго бедствует без работы, затем вдруг получает выгодное предложение и радуется своей удаче, однако его наниматель оказывается жуликом или преступником и вовлекает ничего не подозревающего героя в опасную ситуацию. Этот сюжет часто встречается у Конан Дойла в рассказах шерлок-холмсовского цикла [Союз рыжих, Большой палец инженера, Медные буки, Пациент-резидент и др.].

3//9

Промелькнули мрачные очертания законсервированной продуктовой палатки, и машина выскочила в поле, на лунный тракт. — В газетных статьях этого времени, критикующих "недочеты" на торговом фронте, отмечается недостаток ларьков, особенно на городских окраинах [Хвосты у магазинов, Пр 17.07.29 и др.]. Ср., впрочем, ту же деталь у М. Агеева в описании дореволюционного катанья на лихаче: "Когда промахнули Яр и стала видна вышка трамвайной станции и заколоченная кондитерская будка..." [Роман с кокаином (1934), гл. 2].

Вместе с тем это место несомненно пародирует стереотипы романтизма и готического жанра — мелькающие мимо в ночи одинокие церкви, руины и т. п. Поездки Козлевича с растратчиками вторят романтическому мотиву ночной езды с нездешними всадниками в балладах типа "Л еноры", "Людмилы", "Светланы", а также в гоголевском "Вие": "Минули они хутор и перед ними открылась ровная лощина... Обращенный месячный серп светлел на небе... Такая была ночь, когда философ Хома Брут скакал с непонятным всадником на спине" (ср. в ЗТ: "По ночам он носился... слыша позади себя пьяную возню и вопли пассажиров..."). Напомним о постоянной связи учрежденческого и инфернального мотивов в сатире 20-х гг. и у соавторов ДС/ЗТ в частности. Арбатовские растратчики как бы продали душу дьяволу, а Козлевича используют в роли обманутого, все глубже вовлекаемого в нечистые дела человека. Параллель к "пьяной возне и воплям пассажиров" находим в "Войне и мире": "[Ямщик Балага] ...любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: „Пошел! пошел!“" [П.5.16].

3//10