Романы Ильфа и Петрова

Чай, закуски, газета, обсуждение новостей, праздные разговоры, игры — типичное начало рабочего дня совслужащих, давно отмеченное юмористами: "Ну, собрались, конечно, сотрудники. Начались занятия — кто завтрак шамать стал, кто чаек попивает, а кто происшествия в газете почитывает" [Марк Слободкин, Не угодишь, Бе 21.1928]. Члены комиссий по чистке (так называемые "налетчики", или "легкая кавалерия", обычно из рабочих) имели обыкновение обходить учрежденческие комнаты и брать на заметку, чем кто занимается. В их записях отражаются те же привычки служащих: "Сотрудник Наркомтруда Захаров, прежде чем взяться за труд, беседует о разных делах... Консультант Вятич раскачивается перед работой длительной читкой газет..." [Г. Еленин, Чистка наркоматов, Ог 30.06.29].

4//15

Он мгновенно умножал и делил в уме большие трехзначные и четырехзначные числа. — Аналогичной способностью обладал, как известно, Павел Иванович Чичиков: "„Семьдесят восемь... по тридцати копеек за душу, это будет..." здесь герой наш одну секунду, не более, подумал и сказал вдруг: „это будет двадцать четыре рубля девяносто шесть копеек!" Он был в арифметике силен" [гл. 6]. У А. Чехова один из персонажей, человек сугубо деловой, "мог в одно мгновение помножить в уме 213 на 373 или перевести стерлинги на марки без помощи карандаша и табличек..." [Рассказ неизвестного человека].

4//16

— Последние телеграммы! Наши наступают! Слава Богу! Много убитых и раненых! Слава Богу! — Выкрики газетчиков начала войны, чей радостный тон не соответствовал кровавому содержанию, упоминают и другие авторы, ср.: "— Последние телеграммы! Три тысячи пленных! Наши трофеи!" [Кассиль, Кондуит]; "Визжали мальчики на бульварах: „Все переколоты!.. Убиты! погибли! взорваны!"" [Эренбург, Хулио Хуренито, гл. 13].

4//17

...он идет по улице — и вдруг у водосточного желоба, осыпанного цинковыми звездами, под самой стенкой находит вишневый, скрипящий, как седло, кожаный бумажник. — Фантазии о находимых на улице деньгах — давний мотив в связи с тематикой нужды, алчности, обогащения и т. п. Из "Тысячи душ" А. Ф. Писемского (1858, Ш.9): "Голова его замутилась: то думалось ему, что не найдет ли он потерянного бумажника со ста тысячами... " На этом мотиве основан рассказ А. И. Куприна "Миллионер". В драме Л. Андреева Жена Человека говорит: " Я на дорогу смотрела: не уронил ли кто-нибудь из богатых свой кошелек, но или его не роняли, или уже поднят кошелек кем-нибудь более счастливым, чем я" [Жизнь Человека, картина 2: Любовь и бедность]. Один из персонажей романа Л. Леонова "Вор" говорит: "Мне и во сне представляется... не находка саквояжа с биржевыми акциями в пустынном закоулке, как другим..." [Собр. соч., т. 3: 415]. Беспризорный Кирюша в повести И. Эренбурга "В Проточном переулке" "лежал тихонько и придумывал: бумажник на мостовой, гусь, повсюду огни горят..." [гл. 2]. Поднятый с тротуара бумажник и последствия этой находки — сюжет рассказа-притчи Тэффи "Вскрытые тайники". Из записной книжки В. Кина: "Его жизнь была скучна — он никогда не находил набитых деньгами бумажников..." [Кин, Избранное, 226]. Наконец, в остроумных, как всегда, стихах Дон-Аминадо читаем:

Опьянев, я иду,
Неприкаянный бражник,
Убежден, что найду
Знаменитый бумажник,
Что окажется в нем
Миллион или вроде...
Сосчитаю потом,
Не спеша, на свободе!

[Весеннее безумие (1926)].

Внезапно разбогатеть, найдя бумажник, — типичная "русская мечта" (Russian Dream).