Романы Ильфа и Петрова

Он вынул из стола заранее очищенную сырую репку и, чинно глядя вперед себя, съел ее. — Эта черта Корейко (а также Портищева в "Новой Шахерезаде", см. ЗТ 4//5) взята у Гудковского редактора И. С. Овчинникова, который, "завтракая излюбленной своей репой или морковью, напрасно пытался унять своих подопечных" [А. Эрлих, Начало пути // Воспоминания об Ильфе и Петрове]. "Работники четвертой полосы — Овчинников со своей репкой...",— вспоминает Б. Петров, удивляясь, как "скучный Овчинников" уживался со своими веселыми молодыми сотрудниками [Мой друг Ильф]. Здоровые привычки, однако, помогли "скучному Овчинникову", начавшему работать еще до революции, намного пережить своих блестящих сотрудников и оставить о них воспоминания [см. в кн.: Воспоминания о Ю. Олеше].

6. Антилопа-Гну

6//1

Все в Автодор! — Автодор (Общество содействия развитию автомобильного транспорта, тракторного и дорожного дела) существовал в 1927-1935. Организовывал агиткампании и работы по улучшению и прокладке дорог, лотереи и диспуты ("Автомобиль или телега?"), авто- и мотопробеги. Его название было одним из символов современности и прогресса: по словам М. Кольцова, в СССР каждый ребенок "знает, что такое режим экономии, Чемберлен, ячейка, Октябрины, пинг-понг, учком, Шанхай, викторина, Автодор, культшефство, баскетбол".

Средства информации призывают население помогать Автодору и вступать в его ряды. В честь Автодора слагаются стихи и песни. Демьян Бедный рисует согнувшегося в три погибели мужика в лаптях, мимо которого проносится стосильно-моторный / автомобиль автодорный с хорошенькой комсомолкой за рулем. Поэт бросает деревне клич: Ех вы села, деревушки, / Избы черные, / Запузырю вам частушки / Автодорные!

В. Маяковский, соблазняя читателя образами автомобильной цивилизации, агитирует за участие в лотерее Автодоровой [ср. ДС 24]. Н. Асеев славит "автомобильного мессию" упругими строфами: Пусть там, где лишь филин ухал /во мгле трясины, / шуршит хорошо и сухо / прокат резины. // Пусть каждому станет дорог, / как голос близкий, / гудок и знакомый шорох / сквозь пыль и брызги. // Чтоб нам бы не тише ехать / вдаль, без задора, / пусть всюду звучит, как эхо, / зов Автодора! [Кольцов, Сановник с бородой, Избр. произведения, т. 1; Пр 05.04.29; Маяковский, Рассказ одного об одной мечте; Асеев, Дорога, МГ 02.1929].

6//2

Железный конь идет на смену крестьянской лошадке. — Метафора "железный конь" столь же стара, как железные дороги и поезда. Она подробно развита в "Уолдене" Генри Д. Торо (1854): "Я слышу, как раскатывается по горам громоподобный храп железного коня, сотрясающего землю копытами, изрыгающего из ноздрей огонь и дым", — так описывает он локомотив, проносящийся через сельскую местность [глава "Звуки"].

Выражение "стальной конь" повторяется в советское время в бесчисленных стихах, песнях, агитброшюрах, плакатах, фильмах, в названиях колхозов и совхозов. "Стальной конь" (автомобиль, трактор, поезд, самолет...) vs. "крестьянская лошадь" — одна из наиболее затертых антитез в агитпропе, бытовавшая в трех версиях: "физическая конфронтация машины и лошади", "историческая смена лошади машиной" и "риторическое сравнение машины и лошади".

Первая версия прямо отражала реальность российских дорог 20-х гг., на которых крестьянский скот еще чувствовал себя спокойно и не спешил уступать дорогу транспорту: