Романы Ильфа и Петрова

"При колокольном звоне всех церквей, криках толпы, гудков и сирен, пароход „Межень" с Императорским Штандартом отошел медленно от [Нижегородской] пристани и направился в Кострому. С берега толпа пела гимн и затем Волжскую песню „Вниз по матушке по Волге" ... Вечером на следующий день мы прибыли в Кострому... Путешествие Царской Семьи по Волге вызвало удивительный патриотический подъем среди приволжского населения. Настроение масс было везде совершенно исключительно восторженное. Везде праздничное убранство, бюсты Царя Михаила Федоровича и Государя Императора, трогательные надписи: „Боже, Царя храни", „Царствуй на многие годы", „такое-то земство своему Государю бьет челом" и т. п... Народ сливался в одном чувстве обожания Монарха... Народ густыми массами стекался на берег, проводил ночь под открытым небом; с приближением Царского парохода несмолкаемое ура и национальный гимн неслись по пути. Толпы лезли в воду, чтобы приблизиться к пароходу. Как было Государю не верить в глубокую преданность русского народа?" [Шаховской, Sic transit..., 42-43; то же в изд.: Барк, Главы из воспоминаний, 72-73].

8//9

Государь-император, а рядом с ним, помнится, еще граф Фредерикс стоял, такой, знаете, министр двора. — Владимир Борисович Фредерикс (1838-1927) — граф, министр императорского двора в 1897-1917, ближайший сотрудник и личный друг Николая II. По словам французского посла в России Мориса Палеолога, Фредерикс

"был настоящим олицетворением придворной жизни. Никто другой из царских подданных не удостоился стольких титулов и наград; он министр по делам двора и личного штата императорской семьи, царский адъютант, генерал от кавалерии, член Государственного совета... Вся жизнь его протекла во дворцах, в церемониях, в каретах и процессиях, среди золотых кружев и украшений... Ему известны все тайны монаршей семьи. От высочайшего имени он раздает почести и отличия, выносит приговоры и назначает наказания. Великие князья и княгини окружают его льстивым вниманием, ибо он распоряжается их штатом, заминает их скандалы и платит их долги. Обладая прекрасными манерами и тактом, он, как это ни трудно в его положении, ухитрился не нажить себе личных врагов. Ко всему этому следует добавить, что в свое время он был одним из красивейших мужчин, отлично ездил верхом и одержал бесчисленные победы над женскими сердцами. Он и в пожилом возрасте сохранил стройную фигуру, красиво опущенные вниз усы и приятные манеры... Он идеально соответствует своей должности арбитра в вопросах ритуала и традиций, манер и этикета" [цит. по кн.: Massie, Nicholas and Alexandra, 121, 525].