Романы Ильфа и Петрова

Заведующий гостиничным трестом... был сработан из овса... С течением времени Мухин стал употреблять также и другие злаки. Имели громовой успех портреты из проса, пшеницы и мака, смелые наброски кукурузой и ядрицей... — Соавторы прозорливо отметили начало тенденции, которой предстояла большая будущность в искусстве 30-х гг. Картины из злаков, гаек (см. далее в этой главе) и иных трудовых эмблем становились заметным явлением парадного, с ориентацией на народность и производство, стиля первых пятилеток. Е. Гинзбург (видимо, с какими-то неточностями в датах) рассказывает о "культе личности" одного из местных руководителей — секретаря Казанского обкома партии М. Разумова, чья карьера пошла в гору в 1930-1931. По словам мемуаристки, "в 1933 г., когда за успехи в колхозном строительстве Татария была награждена орденом Ленина, портреты Разумова уже носили с песнопениями по городу, а на сельхозвыставке эти портреты были выполнены инициативными художниками из самых различных злаков, от овса до чечевицы. Мы, близкие приятели Разумова, еще задолго до того, как аналогичная ситуация была описана Ильфом и Петровым, поддразнивали своего секретаря: — Михаил Осипович, вам ночью воробьи глаза выклевали. Посмотрите" [Крутой маршрут, кн. 1:17-18].

Живопись злаками была известна уже в середине 20-х гг. Е. Шварц вспоминает о своих встречах в 1926-1927 с директором ленинградского радиоцентра И. Н. Гурви-чем, который "был в прошлом левым художником, отказавшимся от красок. Его огромные полотна напоминали мозаику, только материал он применял особый: пшено, овес, рожь, ячмень" [Телефонная книжка, 373]. В журнале "Тридцать дней" сообщалось о семнадцатилетнем крестьянском самоучке, изготавливающем портреты М. И. Калинина и других вождей: "На фанеру наклеиваются столярным клеем различные семена, подобранные по цвету. Затем все это заливается лаком" [ТД 07.1927: 84].

8//43

Товарищ Поцелуев — известный работник центра, наш горожанин. Теперь из Москвы в отпуск приехал. — Осада местными художниками-портретистами приезжего знатного земляка — ситуация достаточно типичная, если судить по рисунку Б. Антоновского, занимающему целую страницу летнего номера юмористического журнала (номер относится к 1926, но уловленное карикатуристом явление к эпохе ЗТ скорее всего лишь усилилось): "Обильная жатва (Калиныч в отпуску). Калиныч. — Ну, теперь поработаем. Художники. — Ну, теперь подработаем". На рисунке — председатель ЦИК М. И. Калинин (обычно проводивший отпуск в своей родной деревне) работает в поле с серпом в руке. Вокруг него раскинули лагерь художники с мольбертами, причем по крайней мере на одном из своих изображений М. Калинин предстает в былинной позе, с серпом и молотом [См 33.1926].

8//44

Ему мешали воробьи. Они дерзко подлетали к картине и выклевывали из нее отдельные детали. — Пародийный отголосок легенды о художнике Зевксисе (V-IV в. до н. э.), изобразившем виноград столь реалистично, что птицы слетались его клевать. Другая вариация на эту тему — лошадь, которая "оглядывалась и ржала", везя овсяную картину в музей (см. выше в этой же главе). Птицы и лошадь, минуя художество, реагируют на сам материал, из которого выполнена картина. Торжество физической субстанции искусства над художественной игрой, прозаической безусловности над поэтической условностью — один из многочисленных мотивов, в которых находит выражение десакрализующий дух новой эпохи. Мы встречаемся с ним в ряде рассказов М. Зощенко (см.: "Энциклопедия некультурности" // Жолковский, Щеглов, Мир автора..., 60). Этот мотив еще раз проявится в реплике Мухина о высокой цене его картин ввиду дороговизны овса [см. ниже, примечание 46].

8//45

— Ну, как яровой клин?.. Посевкампания, я вижу, проходит удачно. На сто процентов! — Газеты 1928-1930 пестрят заголовками: "Обеспечение семенами ярового клина", "ЦИК СССР о подготовке к яровой посевкампании", "Яровой клин должен быть расширен на 9,3 процента" и т. п.