Романы Ильфа и Петрова

"Ну ты, колдун, — говорили римляне буфетчику, — дай нам еще два стакана твоей волшебной воды с сиропом „Свежее сено“" [ИЗК]. "Зельтерской с сюропом" и водой "Фиалка", этим "волшебным напитком богачей", наслаждаются юные герои повести В. Катаева "Белеет парус одинокий" [гл. 18; курсив мой. — Ю. Щ.]. Из его же мемуарной книги: "Деньги, которые мне давали для уплаты за [музыкальные] уроки, я тратил на зельтерскую воду с зеленым сиропом „свежее сено“ или „ром-ваниль“, на рахат-лукум, баклаву и прочие восточные сладости, на приторно-сахарные, как бы лакированные рожки и копру кокосовых орехов" [Разбитая жизнь, 316]. О воде с сиропами "ром-ваниль" и "свежее сено" говорите. Прегель [Мое детство, 3: 239]. Л. Утесов вспоминает о наборе сладостей в персидском магазине: "Пахлава, пирожное и вода с различными сиропами. Выбирай что хочешь! Я ел пахлаву и запивал ее зельтерской водой с сиропом „смесь" — запах свежего сена причудливо сочетался с ароматом лимонов" [Одесса моего детства // Л. Утесов. Спасибо, сердце!, 44].

Буфеты Одесского общества искусственных минеральных вод, в одном из которых прохлаждаются Паниковский и Балаганов, были основаны в 1829. "Помещались в Малом переулке, на Николаевском бульваре, вблизи Александровского парка, на Дерибасовской, на Гаванной ул., в Пассаже и др." [из одесского путеводителя 1905; цит. в кн.: ИльфА., ЗТ, 425].

20//2

— ...Я вам скажу, Шура: Фунт — осел!.. Бендер — осел!., [и далее:] Вы знаете, Шура, как я вас уважаю... но вы осел. — Очередные элементы "еврейского стиля" у Паниковского. Ср.: "Мосье Боярский, я уважаю вас как фирму" [Бабель, Закат, сц. 1]; "Ты осел, Файвель" [В. Сольский-Панский, Шантажист, ТД 09.1927].

20//3

...Полтинничная манишка... взвилась вверх, свернувшись, как пергаментный свиток. — Манишка Паниковского отсылает нас к другому оборванцу с намеками на былую респектабельность — Мармеладову; у того "из-под нанкового жилета торчала манишка, вся скомканная, запачканная и залитая" [Преступление и наказание, 1.2]. Густо-барочное описание хитроумных устройств, которыми скрывают свою наготу обнищавшие дворяне (картонные круги, привязываемые вместо штанов; чулки, спускающиеся от колен вниз лишь на четыре пальца, сапоги, прикрывающие остальное, и т. п.), мы находим у Ф. де Кеведо в "Истории жизни пройдохи по имени Дон Паблос" [гл. 15]. Манишка Паниковского напоминает также о портупее Портоса в "Трех мушкетерах" А. Дюма, которая была расшита золотом спереди и сделана из простого, грубого материала со спины, прикрытой плащом [гл. 4]. Как мы знаем, в истории другого антилоповца — Козлевича — имеются параллели с другим мушкетером, Арамисом [см. ЗТ 17//1].

20//4

Отлил себе золотые гири, покрасил их в черный цвет и думает, что никто не узнает. — Идея Паниковского о якобы золотых гирях Корейко имеет прецеденты в недавних исторических легендах. Так, в мемуарах Б. Ширяева о Соловках рассказывается о заключенном Слепяне, имевшем в начале 20-х гг. типографию в Себеже:

"Типография служи[ла] одновременно базой для переброски за границу крупных ценностей, главным образом золота. Она была на подозрении и обыскивали ее каждую неделю, но безрезультатно. Слепян сплавлял золото в слитки, подобные по форме слиткам типографского металла, покрывал поверхность их этим же металлом и держал на самом видном месте. — Бывало так, — рассказывал он, — закончат обыск, протокол пишут, а я эти же слитки на их бумаги кладу, чтобы не разлетались..." [Ширяев, Неугасимая лампада, 124; указал Д. Аране].

20//5

Я не Бендер. Я честный! — Ср. этот оборот у героев Шолом-Алейхема: "Нет, Хаим, я тебя ругать не стану. Я — не ты"; "Ты ведь не Курлендер, ты собственным умом это можешь понять"; "Я не Берл Чапник, у меня имеются другие дела" и т. п. [Мариенбад, Собр. соч., т. 6].

20//6