Романы Ильфа и Петрова

Я вставлю себе золотые зубы и женюсь, ей-богу, женюсь, честное, благородное слово! — Сатириконовские интонации (ср.: "Женюсь... право, право... честное слово, женюсь!" [А. Бухов, Вчера, сегодня, завтра, НС 14.1916]), вероятно, подхваченные из речевых или литературных клише, которые еще предстоит выяснить. Ср., впрочем, сходные мечты маленького чиновника у Чехова: "Ставши бухгалтером, куплю себе енотовую шубу и шлафрок. И, пожалуй, женюсь" [Из дневника помощника бухгалтера].

20//7

Но тут заговорщики заметили, что из-под зеленых конторских занавесок пробивается свет... За письменным столом... сидел Остап Бендер и что-то быстро писал. — Писатель! — сказал Балаганов, заливаясь смехом и уступая скважину Паниковскому. — Сходная сцена, — когда герой "в ночь перед решительным боем" приводит в порядок дела и что-то пишет в своем кабинете, тогда как недалекие подчиненные подсматривают и делают свои комментарии, — есть в "Смерти Вазир-Мухтара" Ю. Тынянова (1929):

"Сашка... читал на ночь любимую свою поэму „Сиротка", сочинение господина Булгарина. Потом он улегся. Грибоедов сидел у себя, и окно его было освещено. — Все пишет, — сказал казак, взглянув в окошко со двора. — Да, дела, — зевнул другой" [Х.11; другое созвучие с этим романом в этой же главе см. ниже, в примечании 10].

20//8

У него было изнуренное лицо карточного игрока... [до конца абзаца]. — Сравнение Бендера с карточным игроком будет продолжено в ЗТ 23, где ему изменит счастье: "Игрок, ухвативший на рассвете счастливую талию и удивлявший весь стол, неожиданно в десять минут спустил все...".

Пассаж в стиле Толстого: ср., например, отступление о пчеловоде [Война и мир, III.3.20]. У Толстого есть и прямая параллель к сравнениям с игроком здесь и в ЗТ 23: "Наполеон [при Бородине] испытывал тяжелое чувство, подобное тому, которое испытывает всегда счастливый игрок, безумно кидавший свои деньги, всегда выигрывавший и вдруг, именно тогда, когда он рассчитал все случайности игры, чувствующий, что чем более обдуман его ход, тем вернее он проигрывает" [III.2.34]. См. ЗТ 2//27; ЗТ 32//8.

20//9

Для Остапа уже не было сомнений. В игре наступил перелом. — Слово "перелом", возможно, введено не без оглядки на частоту его употребления в статьях и лозунгах 1929-1930: "Год великого перелома", "Начало перелома" [передовицы ЛГ 02.12.29 и 16.09.29, статья И. Сталина в Пр 07.11.29], "Производственный перелом в Донбассе" [обложка Ог 30.10.30] и др. Слово это, впрочем, мелькает и в более ранней советской публицистике, например: "Наконец, обозначился перелом" [в Гражданской войне; Л. Сосновский, Советская новь, 30].

20//10

Множество людей... внезапно посыпались в стороны, и на передний план, круша всех и вся, выдвинулось белоглазое ветчинное рыло с пшеничными бровями и глубокими ефрейторскими складками на щеках. — "В облаке перед ним светилось чье-то чудное лицо. Непрошенное, незванное, явилось оно к нему в гости..." [Гоголь, Страшная месть]. "Померещилось ему, что голова арестанта уплыла куда-то, а вместо нее появилась другая. На этой плешивой голове сидел редкозубый золотой венец... Пилату показалось, что исчезли розовые колонны балкона и кровли Ершалаима..."[Булгаков, Мастер и Маргарита, гл. 2; курсив мой. — Ю. Щ.].

Выражение "ветчинное рыло" есть в ИЗК, 273. На ассоциации с ветчиной наводит и сама фамилия Корейко.

В "Смерти Вазир-Мухтара" Ю. Тынянова лицо предателя капитана Майбороды "было сизо-бритое, цвета розового с смуглым, как тронутая тлением ветчина" [IV. 13].

20//11

Остап поставил точку, промакнул жизнеописание прессом с серебряным медвежонком вместо ручки... — Эту вещь упоминает С. Горный среди предметов ушедшего быта: "Серебряный медведь-пресс-папье, из стилизованного, дырчатого, какого-то рябого серебра: по-видимому, это должно было означать шерсть звериную, начесы металла... На зазубринках, маленьких серебряных космах игрушечного медведя — повисла, зацепилась жизнь..." [Только о вещах, 18].

20//12