Романы Круглого Стола. Бретонский цикл. Ланселот Озерный.

– Госпожа, оставим сей предмет: я убежден, что Ланселот никогда не помышлял о том, о чем тут говорилось. Впрочем, он не может ни замыслить, ни сказать, ни сделать ничего, что бы нарушило нашу дружбу. Правда, эта гадкая провинность, нынче ему вменяемая, была бы для меня великим огорчением; но да будет известно всем моим людям: я желал бы, королева, чтобы он взял вас в супруги, если такова будет ваша обоюдная воля, при одном лишь условии – сохранить его дружбу.

Не закончив говорить, он протянул руку королеве, которая уже задыхалась от слез и рыданий. Она попросила позволения выйти, и король послал мессира Ивейна проводить ее. Девица же Морганы ушла, трепеща от страха. Галеот немедля простился с королем, сказав, что не желает оставаться в городе более одной ночи, пока не добудет вестей о Ланселоте. Но он не мог покинуть двор, не повидав королеву. Он нашел ее в полном отчаянии, но не оттого, что случилось теперь, а от боязни, как бы не погиб Ланселот.

– Ах, Галеот! – воскликнула она при виде его, – ваш собрат, видно, умер или сошел с ума: иначе разве он расстался бы с этим кольцом! Но если он дал этой женщине наказ огласить при дворе все, что мы от нее услышали, никогда Ланселоту не видать моей любви; а ежели он умер, для меня это несчастье большее, чем для него; ибо от скорби не умирают.

– Сделайте милость, госпожа, не говорите так. Вы знаете сердце Ланселота, и вам нет нужды искать иных свидетельств его верности, помимо испытания в Долине Неверных Возлюбленных, чтобы не дозволено было его подозревать. Я еду искать его; я вернусь, как только узнаю доподлинно, что он умер или жив.

– Кто поедет с вами?

– Лионель; вот он.

Королева поцеловала их обоих и отпустила. Галеот отослал всех своих людей в Сорелуа и оставил при себе и Лионеле всего четырех оруженосцев, нагруженных шатром. Выезжая из Лондона, они встретили мессира Гавейна и признались ему, что предприняли поиски Ланселота и не вернутся, пока не узнают, жив он или мертв. Мессир Гавейн тут же решил, что едет с ними и не появится при дворе своего дяди короля, пока не раздобудет вестей о Ланселоте. И вот они скачут все вместе верхом. Вскоре они нагнали мессира Ивейна, посланного королем сопровождать девицу Морганы. Галеот стал расспрашивать ее, что она знает о Ланселоте.

– Ничего, – ответила она.

– Но вы нам скажете, – спросил Лионель, – где вы его покинули?

– Извольте.

И она назвала вымышленное место, где Ланселот никогда не бывал.

– Во всяком случае, – продолжил Лионель, – я вас не оставлю и узнаю хотя бы, откуда вы приехали.

– Я буду очень рада: под охраной столь доблестных рыцарей я могу не бояться недобрых встреч.

День угасал; они оказались у сторожевой башни, огороженной рвами и частоколами. Девице открыли ворота, рыцари последовали за ней. Хозяина не было дома; в его отсутствие их радушно приняла хозяйка: им приготовили обильную трапезу. Пока они отдавали должное яствам, девица тайком приказала одному из челядинцев вывести ее коня за рвы и потихоньку удалилась, не уведомив рыцарей. Наутро она прибыла в приют Морганы и поведала ей о неуспехе своей миссии.

– Король, – сказала она, – и слышать не хотел ничего, противного чести королевы; королева же призналась откровенно и изъявила, не вызвав ни в ком неудовольствия, что любит Ланселота, как только способна любить.

LXXXVI

Между тем четверо спутников, проснувшись поутру, узнали о бегстве коварной девицы. Лионель хотел было в отместку наказать даму, которая их приютила; но Галеот сумел его убедить, что их хозяйка могла и не знать намерений девицы. Они выехали рано, надеясь найти ее без труда; но они недолго пребывали в этом заблуждении, и по совету мессира Ивейна у одного перепутья они разделились, чтобы по меньшей мере один из них мог достигнуть искомой цели. Мы проследим их путь поочередно.

Начнем с Галеота. Ближайшую ночь он провел в жилище лесничего. На другой день он прибыл к укрепленному дому[267] и увидел дам и рыцарей, водящих веселые танцы вокруг щита, подвешенного на ветви сосны. Проходя мимо щита, танцоры кланялись, как перед святыней. Галеот признал в нем щит, носимый Ланселотом, когда тот ездил выручать короля у Коварного прохода. Один рыцарь преклонных годов, как видно, был главнее прочих; Галеот его приветствовал и спросил, за что оному щиту воздают такие почести.

– Сир, – ответил он, – за то, что он принадлежал лучшему в мире рыцарю. Его силами был освобожден этот замок, ныне называемый Аскалон Ликующий, а прежде угнетенный мраком; так мы изъявляем благодарность тому, кто нас вернул на свет Божий.

Поблагодарив вавассера, Галеот протянул руку к ветви, на которой висел щит, взял его и передал одному из своих оруженосцев.

– Как! сир рыцарь, – сказал вавасер, – вы собрались унести этот щит?

– Я лучше умру, чем его оставлю.

– Ну, так и умрете, ведь нас здесь сорок рыцарей, чтобы защитить его.

Галеот не ответил и продолжил свой путь к опушке леса. Там десять рыцарей остановили его коня и бросили ему вызов.