Романы Круглого Стола. Бретонский цикл. Ланселот Озерный.

– Сир, я не нахожу это похвальным, когда доблестные рыцари, подобные вам, выходят во всеоружии в высокочтимый день субботы. Никаким добром это и не могло для вас кончиться, и всегда подобает от этого воздерживаться, во имя Матери Божьей.

Гавейн признал правоту этих слов и обещал никогда не выезжать в такие дни в доспехах, кроме как по крайней надобности или чтобы соблюсти свою честь. Они пребывали несколько дней в этой обители, поскольку мессир Ивейн не желал покинуть мессира Гавейна до его полного исцеления.

В тот самый день, когда, как мы видели, раненого Галеота приютил другой монастырь, Лионель остановился у одного вавассера недалеко оттуда. Прежде чем проститься с хозяином, он спросил, где бы ему можно было прослушать мессу. Вавассер привел его в монастырь Галеота; когда один из братьев, выйдя от службы, узнал, что он из двора короля Артура, то сказал:

– Сир, у нас тут есть один благородный рыцарь, самый великорослый, какого мы в жизни видели, и тоже из дома короля.

«Должно быть, это мессир[269] Галеот», – подумал Лионель. Он осведомился о нем и узнал, что раны рыцаря не смертельны. Ободренный этим, он не пожелал с ним увидеться, стыдясь, что ему нечего поведать о своих подвигах; он удовольствовался тем, что оставил раненого рослого рыцаря монахам на попечение и вновь пустился в путь. Перейдя из высокого бора в мелколесье («низкую чащу»), он встретил девицу, мятущуюся в великой тоске.

– Сударыня, – спросил он, – отчего вы плачете?

– А у вас отчего удрученный вид?

– У меня на то есть веская причина.

– У меня тем более; но какова же ваша причина?

– Я странствую в поисках рыцаря, лучшего и прекраснейшего среди нас; никто мне не может дать о нем вестей. Боюсь, не пал ли он жертвой измены.

– Назовите мне его; может быть, я могу вам что-либо сказать о нем.

– Это Ланселот Озерный.

– Ланселот? Он умер.

При этих словах силы оставили Лионеля: он сполз со своего коня, почти не помня себя.

– Но вы знаете, по крайней мере, – спросил он, – куда перенесли его тело?

– Да, это в двух лье отсюда; давайте я вас туда провожу.

Лионель не мешкая вскочил на коня и поехал следом за девицей ко входу на кладбище. На каждой могиле стоял красивый деревянный крест. Она указала ему на ту, что была свежее всех.

– Вот тут, – сказала девица, – покоится Ланселот Озерный, погубленный самым вероломным из рыцарей.

Лионель смотрел, оцепенев от горя; девица, казалось, разделяла его боль; у обоих лились обильные слезы. Как только он смог говорить, он спросил:

– Сударыня, где мне найти убийцу Ланселота?

– В башне неподалеку отсюда, вы даже можете ее разглядеть. Я знаю способ, как выманить его.

Она взяла рог, подвешенный на цепи к одному из крестов, и протянула его Лионелю, а тот трижды извлек из него раскатистый звук.

Вскоре появился рыцарь в полных доспехах, на высоком и дюжем коне.

– Вот, – сказала девица, – убийца вашего собрата.

Лионель ринулся на него; они с силой ударяют по щитам, их глефы ломаются в щепы; они теснят и сминают друг друга; щиты разбиты, мечи выпадают из рук; колени не прикрыты и краснеют от крови; наконец, они падают из седел и какое-то время лежат, не в силах подняться. Лионель поднимается первым, берется за меч и, прикрыв голову щитом, идет на рыцаря, который уже занял оборону; тот отбивается, как только может. Могучим ударом по шлему Лионель снова сбивает его с ног; тот опять встает, кружит, наступает, ускользает и бьет с быстротой и уверенностью, которые начинают смущать Лионеля.

Наконец, незнакомец вроде бы изнемог; потеря крови не дает ему продолжить защиту. Лионель теснит и теснит его, и толкает навзничь на плоскую гробницу; вот он уже поставил колено ему на грудь, сорвал с него шлем и отвязал забрало, чтобы отсечь ему голову, когда увидел, что подходит другая девица и взывает к нему:

– Пощады! Благородный рыцарь, помилуйте его: прежде всего, ради Бога, а затем и ради меня, ежели только за ним нет особого злодеяния.

– Он совершил худшее из злодеяний: он погубил Ланселота, лучшего из рыцарей.

– Ланселота? По правде говоря, я видела его живым и здоровым не далее как сегодня, неподалеку отсюда.

– Сударыня, я поверю вам, когда вы мне его покажете; и если вы сказали правду, ваш друг останется жив.

– Стало быть, он будет жив, – ответила она, – потому как я позволю вам увидеть Ланселота, но при одном условии: самому вам показаться нельзя; а иначе мне будет позор, а вам погибель.

Лионель дал побежденному подняться. Прежде чем уйти с кладбища, он спросил у первой девицы, зачем она обвинила этого рыцаря в том, что он убил Ланселота.

– Я знать не знаю, кто такой Ланселот, – ответила она, – я лишь хотела отомстить за убийство человека, которого любила сильнее всех на свете.