Романы Круглого Стола. Бретонский цикл. Ланселот Озерный.

– Мелеаган, Ланселота здесь нет; когда увозили королеву, исполнился уже почти год, как я его не видел. Вы, очевидно, знаете, что вам надо делать.

– Что мне делать, сир?

– Ждать сорок дней; и если Ланселота не будет, возвра^щаться в свою страну и приехать снова в конце года. Если Ланселот так и не явится, вы имеете право забрать королеву.

Мелеаган обещал это сделать; и он выждал сорок дней. Но на этом мы покинем его, дабы обратиться к другой особе, близко с ним связанной, по крайней мере, что касается кровных уз.

Вы не забыли ту девицу, что требовала и получила голову рыцаря, которого Ланселот иначе бы помиловал. Она надеялась найти случай, чтобы отблагодарить его за эту неслыханную любезность, а с другой стороны, она желала учинить месть Мелеагану, своему единокровному брату, который убедил короля Бодемагуса оставить ей лишь малую долю ее материнского наследства. Когда она узнала, что Ланселот в заточении, она не усомнилась, что он стал жертвой некоей измены. А когда она увидела башню, недавно построенную Мелеаганом, то догадалась, что она воздвигнута для ее героя. Надежда утолить сразу и свою признательность, и свою ненависть[303] придала ей хитроумия и прозорливости. В юности она давала пропитание жене стражника, охранявшего башню, и была уверена, что может на нее положиться. И вот она пошла к ней, выказала ей более обыкновенного свою приязнь, а под конец напросилась погостить у нее, в их домике на краю болота, коим была окружена башня.

Она увидела, каким путем доставляют пищу Ланселоту, и уже помышляла лишь о том, как вызволить узника. Однажды ночью, когда все уснули, она со своими служанками пришла к тому месту, где была привязана бадейка: корзина, которую должны были завтра отослать, находилась там же. Она отвязала бадейку, переправила ее к основанию башни и, навострив слух, услышала, как горько сетует узник.

– Ах, мессир Гавейн! – говорил он, – если б вы, подобно мне, были пленником, то не было бы такой башни или крепости, куда я не зашел бы, разыскивая вас. А вы, моя госпожа, как же вы будете опечалены, узнав о моей смерти!

Девица дергала корзину, пока Ланселот, услышав это, не высунул голову в проем окна.

– Ланселот, Ланселот! – позвала она.

– Кто вы?

– Подруга, сострадающая вам и затеявшая вас освободить [304].

Тут она навязала на тонкую веревку, которой поднимали корзину, веревку потолще; Ланселот забрал ее себе. Он прочно закрепил ее внутри и соскользнул в бадейку, а оттуда перебрался в дом стражника. Девица уложила его в соседнем с ней покое, а наутро он облачился в лучшее девичье платье, сел на ее коня и уехал на виду у всех домочадцев, которые не догадались, кем же была спутница их дамы. Так они достигли замка, где она жила обыкновенно. Ланселот оставался там несколько дней, дабы оправиться от той злополучной жизни, какую он влачил в башне. Девица знала, что Мелеаган при дворе короля Артура ждет, когда истекут назначенные ему сорок дней. Когда вернулся гонец, посланный ею, Ланселот уже был полон сил и доброго здоровья. Она велела приготовить ему доспехи и боевого коня.

– Сир, – сказала она, – у вас на исходе последние из сорока дней; способны ли вы отомстить за нас тому, кто так вероломно вас пленил, как вам удалось это с тем, чью голову вы мне подарили? Ныне Мелеаган для меня – самый ненавистный человек на свете: с тех пор, как он причинил мне столько бед, он мне не брат. Он разлучил меня с любимым, он лишил меня наследства. Не удивляйтесь, что я жажду отомстить ему за все его коварство.

Король созывал свой двор в Карлионе, когда Мелеаган прибыл во всеоружии и надменно заявил, что если никто не явится на поединок с ним, ему ничего не остается, как вернуться в Горр. Тогда Богор Изгнанник предложил себя вместо своего кузена.

– Я бы предпочел Ланселота, – сказал Мелеаган.

– Вполне возможно, – ответил мессир Гавейн, – но что-то сдается мне, что если бы Ланселот тут был, вы бы не так рвались в бой.

– Ошибаетесь, – ответил Мелеаган, – ни с кем из рыцарей я так не желал бы помериться силами.

Богор Изгнанник пошел облачаться в доспехи; местом для поединка король избрал окрестные луга. В то время как они туда направлялись, в замок въезжал Ланселот во всем облачении. Они с мессиром Гавейном обрадовались, узнав друг друга. Разнесся слух о его приезде; король и королева подошли его расцеловать, и все рыцари чествовали его наперебой.

CXIV

Мелеаган наблюдал за его приближением не без доли тревоги. – Мелеаган, Мелеаган, – сказал ему Ланселот, – вы давно требовали поединка: вы его дождались, когда уже перестали печься об этом из-за Болотной Башни, куда вы меня заперли обманным путем. Я оттуда выбрался, благодарение Богу и той, что открыла мне дверь. Но я не дам вам времени покарать ее за любезность, оказанную мне.