Романы Круглого Стола. Бретонский цикл. Ланселот Озерный.

– Сир, вас приветствуют дамы, которые сидят за стенными зубцами, и ради того, что вам всего дороже, они желают узнать, на какой стороне вы намерены биться: за Дамский замок или за Девичий. Они были бы рады видеть вас своим бойцом, и они немного удивлены, что вы все никак не займетесь турниром.

– Друг мой, – ответил Ланселот, – передай им, что скоро они увидят, на чью сторону я стану.

Оруженосец уезжал, когда появилась девица.

– Сир рыцарь, – сказала она Ланселоту, – дайте-ка мне ваш щит.

– Э, сударыня! Что вы хотите с ним делать?

– Употребить его лучше, чем вы до сих пор.

– Каким же это образом?

– Я привяжу его к хвосту моей лошади и пущу ее бродить меж двух лагерей, в честь бравых рыцарей, которые приходят на турнир поглядеть, чем заняты другие, и не решаются в нем поучаствовать.

Смущенный этими словами, Ланселот опустил голову вместо ответа; он пришпорил коня в сторону Дамского замка и остановил его между беглецами и преследователями. Потом, прижав щит к груди и наставив глефу, он ринулся в гущу рыцарей Девичьего замка. Повергнув первого встречного, он сжал рукою меч и стал вершить даже более подвигов, чем было за обоими рыцарями противной стороны. Беглецы приободрились; они потянулись за ним; они видели, как он разит коней вкупе с седоками, рубит руки, головы, плечи, ноги и бедра, пробивая путь свой туда, куда влечет его конь. Ничто не могло уберечь того, кто оказался досягаем для его свирепого меча: все были в изумлении; одни пали духом, другие воспряли.

Тогда те два рыцаря, что выказывали столько отваги и были уверены в победе Девичьего замка, появились опять и помчались один за другим, пытаясь остановить заступника Дамского замка. Увидев их, Ланселот развернулся; он чувствовал, что в гневе, который обуял его от насмешек девицы, он мог бы, пожалуй, чересчур тяжело ранить их или даже убить; а для рыцарства это было бы весьма прискорбно. Но вот один из них преградил ему путь и своей длинной глефой ударил его довольно жестоко, так что он откинулся на луку седла: еще немного, и он бы упал. Ланселот распрямился, взмахнул мечом и обрушил удар на шлем, раскроив его; меч вонзился в череп. Рыцарь упал, и два десятка коней пронеслись по его телу взад и вперед. Его напарнику почудилось, что тот смертельно ранен: он решил за него отомстить и ударил Ланселота глефой в самую грудь; петли кольчуги не выдержали, и если бы железо не отломилось от древка, нашему герою пришел бы конец. Ланселот же прорвал плетение кольчуги и мечом проник до грудины; рыцарь выпал из седла, и казалось, удар этот смертелен. Бойцы Девичьего замка, отчаявшись одолеть бойцов Дамского, вернулись в свои укрепления. Мало-помалу тишина воцарилась над жертвами битвы. Но Ланселота волновали два рыцаря, чьи подвиги он сам же и прервал. Первый уже приподнялся и перестал стонать, как только узнал Ланселота, когда тот подошел с непокрытой головой.

– Сир, – сказал он, – приветствую вас как лучшего рыцаря на свете! Я видел, вы не хотели напасть на меня; это я вас принудил, и я примерно наказан за свою дерзость.

– Мне очень жаль, что я ранил вас; извольте сказать мне, сир, кто вы такой, я прошу вас.

– Я из дома короля Артура, а зовут меня Гектор Болотный; мой соратник, которого вы ранили сильнее, – это Лионель, ваш двоюродный брат.

– Пресвятая Мария! – вскричал Ланселот. И, не говоря более ни слова, он дал себя подвести к Лионелю, чья крайняя бледность выдавала изрядную потерю крови.

– Милый друг, – сказал он ему, – я ваш несчастный кузен Ланселот; я не хочу вас пережить, если окажусь причиной вашей смерти.

Казалось, эти слова заставили Лионеля забыть все свои беды.

– При виде вас я чувствую себя исцеленным, – воскликнул он.

Ланселот приподнял его и стиснул в объятиях.

– Вот уже больше года, как я разыскиваю вас, – сказал Лионель. – Слава Богу! я вас нашел. Но мне бы следовало узнать вас раньше по вашим могучим ударам. Кто еще мог выказать столько доблести!

Что бы ни говорил Лионель, это не успокоило Ланселота по поводу опасности его ранений. Лионель же в свой черед с тревогой выспрашивал его о Гекторе. Когда Ланселот его уверил, что у того раны не смертельны, он собрал все свои силы и добрел вместе с кузеном до постели своего друга. Но кто бы мог описать, как ликовали Дамы по случаю победы, одержанной их шампионами! Они вышли навстречу Ланселоту, разодетые в самые пышные свои уборы.

– Приветствуем вас, – говорили они, – лучший из лучших, цвет всех благородных мужей нынешних и будущих!

Он согласился переночевать в их замке с обоими друзьями. После роскошной трапезы они уселись с одного края скамьи, где Ланселот охотно утолил их любопытство, поведав им, как он расправился с Мелеаганом и как поехал ко двору Бодемагуса, дабы оправдаться в обвинении, что убил его вероломно.