Романы Круглого Стола. Бретонский цикл. Ланселот Озерный.

Девица уехала, все так же опечаленная, а Белый рыцарь прибыл к замку. Он был возведен на дикой скале, длиннее и выше полета стрелы из лучшего арбалета. С одного бока скалу омывала река Хамбер; у другого сливались в единый поток более сорока близко расположенных родников. Замок носил имя Скорбный Оплот, по причине дурного обхождения со всеми, кто томился в его плену.

Он был выстроен между двух стен, и у обоих его ворот стояли на страже по десять рыцарей. Прежде чем там оказаться, предстояло сразиться с каждым из них. Когда иссякали силы у первого, он вызывал второго; тот – третьего; так же и прочие. Судите сами, легко ли было выйти победителем из этой череды сражений. На воротах второй стены силою заклятия была воздвигнута статуя рыцаря-великана с преогромной секирой, поднятой обеими руками. Статуя эта должна была рухнуть в тот самый миг, когда притязающий на взятие замка проникнет до второй стены, убив или вынудив сдаться десятерых первых стражей. Но прежде чем развеять чары, коим были подвержены пленники, надлежало пробыть в замке сорок дней и сорок ночей. Вдоль реки Хамбер тянулось предместье, где путник мог обрести приятное и удобное пристанище.

Белый рыцарь прилагал тщетные усилия, чтобы отворить первые ворота, когда явилась и подошла его приветствовать девица, укрытая пеленой и длинным плащом.

– Сударыня, – сказал он ей, – не разъясните ли вы мне нравы этого замка?

– Скажу кое-что, по крайней мере. Прежде чем гадать, как их искоренить, надо одолеть и повергнуть первых десять рыцарей; если вы верите мне на слово, не беритесь за это дело.

– О! не затем я сюда пришел, чтобы уйти без единого удара. Я разузнаю тайну этого замка, а если не узнаю, то разделю судьбу стольких честных людей, томящихся тут в заточении.

– Что же, Бог в помощь! – отвечала девица; и она притворилась, что уходит.

День уже клонился к закату, когда над воротами появился человек и спросил Белого рыцаря, что ему нужно.

– Войти в замок.

– Вы же не знаете, чего вам будет стоить войти.

– Нет; но все-таки откройте мне, день уже на исходе.

Послышался звук рога. Из проема в воротах показался вначале один вооруженный рыцарь и тут же сел на рослого боевого коня, подведенного ему.

– Сир, – обратился он к Белому рыцарю, – здесь нам не развернуться; сойдем с холма, чтобы ловчее было сражаться.

Они сошли к подножию холма, на ровное место: в тот же миг, со щитами на груди, с копьями наперевес, они ринулись друг на друга. Глефы остриями вперяются в щиты; у бойца Скорбного Оплота ломается древко; но у Белого рыцаря глефа цела, и, угодив тому в щит выше умбона, он продирает кожу, разбивает дерево в щепы и разрывает кольчугу. Сыплются кольчужные петли, железо вонзается в плоть, и боец покидает седло, чтобы более не встать: он мертв.

Полагая, что он еще жив, Белый рыцарь спустился с коня, чтобы добить его или помиловать как пленника; но тут он слышит второй призыв рога; он поспешно вынимает глефу из кровоточащей раны, готовясь достойно встретить другого бойца. Тот целит мимо и принимает жестокий удар прямо в щит: кольчуга его цела, но на обратном ходу путь ему прегражден; вот его берут поперек, приподнимают и кидают через конский круп. Белый рыцарь сошел, сорвал шлем и уже собрался отрубить ему голову, но внял мольбе о пощаде; он его помиловал. Снова звучит рог: выходит третий боец; Белый рыцарь вновь берется за глефу и с первого удара вонзает ее в бок неприятелю, сбитому с коня; но наконечник застрял, обломясь у древка. Вот раненый встает, Белый рыцарь сходит; и между ними вновь разгорается лютая битва. Раненый слабеет все более, отступает, колеблется и падает с воздетым мечом, извещая тем самым дозорных, чтобы трубили в рог. Это был знак, которого ожидал четвертый, с виду сильнее и опаснее прочих. Однако Белый рыцарь не отпускал свою жертву.

– Оставьте его, оставьте! – окликнул его вновь прибывший, – бейтесь со мною, я вышел ему на замену!

Тогда вместо своего разбитого копья Белый рыцарь схватил копье последнего из поверженных и сел на коня в ожидании. С первого раза он кладет четвертого на луку седла и могучим ударом в конскую грудь повергает коня и всадника в струи одного из родников, бьющих из большой скалы. А между тем приподнялся третий; он двинулся к нему, напустил на него коня и заставил вновь распластаться по земле. Четвертый выходит из воды и возвращается с мечом в руке; Белый рыцарь повернул к нему, сбил его с ног и проехал конем по его телу туда и сюда.

– Пощады! – возопил тот, – помилуйте меня, мы ваши пленники.