Романы Круглого Стола. Бретонский цикл. Ланселот Озерный.

– В самом деле, госпожа, вы угадали; наш рыцарь попал в плен к Дагонету.

– Да, – сказал недоумок, – я его встретил у брода; я с ним заговорил, а он не отвечал; я схватил его коня за повод, а он не противился, и вот я привел вам его как пленника[90].

– Прекрасно, Дагонет, – сказал мессир Ивейн, – если хотите, он останется под моим присмотром.

– Согласен, – сказал недоумок, – но вы отвечаете за него?

– Об этом не волнуйтесь.

Все это от души повеселило королеву и дам и девиц из ее окружения, ибо Дагонета знали как самого последнего труса, какого можно себе вообразить.

Между тем королева разглядывала бравого рыцаря. От нее не укрылись его благородная наружность и ладная выправка.

– Знаете ли вы, Дагонет, – спросила она, – как зовут вашего пленника?

– Нет, госпожа, я не смог вытянуть из него ни слова.

При звуке голоса королевы бравый рыцарь, державший копье за середину древка, поднял голову и разжал пальцы: наконечник, падая, порвал шелковую мантию королевы. В крайнем удивлении она промолвила вполголоса:

– Кажется, этот рыцарь не отягощен всей мудростью мира.

– Если бы у него было ее хоть немного, его не привел бы сюда Дагонет. Ну так, рыцарь, кто же вы?

– Кто я? Рыцарь.

– Это я вижу; а что вам нужно?

– Не знаю.

– Вы кого-то или чего-то ждете?

– Право, не знаю, что сказать.

– Госпожа, – сказал Ивейн, – я обещал Дагонету присмотреть за ним; но если вам угодно будет за меня поручиться, я отпущу его, пожалуй.

– О! я могу, не слишком себя обременив, отвечать за него перед Дагонетом.

Мессир Ивейн поднял копье, вручил его пленнику Дагонета, свел его вниз по лестнице и сказал, указав ему на брод:

– Любезный сир, вот дорога, по которой ехал тот, кого вы хотели догнать.

На сей раз пленник Дагонета переправился через брод и углубился в лес; а в это время мессир Ивейн, любопытствуя, что же с ним приключится, сел на коня, не надев шпоры, и последовал за ним в отдалении. Он увидел, как тот приблизился к холму, где трепетало знамя. Это был стяг того рыцаря, след которого он потерял и который как раз спускался с холма на их стороне.

– А! сир, – сказал ему пленник Дагонета, – наконец я вас догнал. Чего вы хотели от меня, когда позвали за собой?

– Первым делом я хочу узнать, велика ли ваша доблесть.

– Это я вам покажу с охотой.

Рыцарь отдаляется немного, берет свой щит и копье и бьет Дагонетова пленника, но тот встречает его как должно и отправляет кувырком через луку седла. Потом, беря коня за повод, отдает его побежденному:

– Заберите его обратно, – говорит он, – а у меня есть дела получше, чем уводить у вас коня.

– Нет, так не пойдет; вы меня сбили, но в рукопашной вам меня не одолеть.

– Вы этого хотите? Ладно, увидим.

Он тоже сходит с коня, выставляет щит вперед, обнажает меч и поджидает рыцаря. Звенят удары о щиты и шлемы; пленник Дагонета напирает, теснит и заставляет того отступить; и тот говорит, признавая, что силы его иссякли:

– Отдаю вам мое оружие; вы можете поехать со мною; здесь недалеко.

– Буду только рад.

Они оба сели на коней и двинулись вперед, а мессир Ивейн за ними следом; ибо то, что он уже увидел, пробудило в нем желание видеть дальнейшее.

Проехав некоторое время, побежденный рыцарь сказал:

– Тут поблизости от нас логово двух великанов. Никто не смеет к ним подойти, если не желает объявить себя врагом короля Артура и королевы Гвиневры. Вот тропа, ведущая к ним; ступайте по ней, если вам угодно.

Пленник Дагонета не ответил, но дал обе шпоры, копье на упоре, щит на груди. Один из двоих великанов тотчас заметил его и взревел:

– Рыцарь, если ты ненавидишь короля Артура и королеву Гвиневру, подойди, и милости просим! Но если ты их любишь, подойди и прими смерть.

– Честью клянусь! Я их люблю, а тебя проучу за то, что ты их не любишь.

Великан двинулся вперед, поднял тяжелую палицу; но он был до того велик и длиннорук, что удар ее пришелся позади коня Дагонетова пленника; она грянула оземь, а в это время наш бравый рыцарь острием копья свалил его замертво перед собою. Тут явился другой великан, взмахнул громадной палицей и обрушил ее на круп коня; конь упал, переломав задние ноги. Пленник Дагонета выбрался наверх; и вот, накрываясь щитом, он идет на великана, который вновь заносит палицу. Она бьется о щит, ломает его и разносит вдребезги. Но, описав глефой полукруг, пленник Дагонета отрубает кулак, держащий палицу; когда же великан поднял другую руку, чтобы убить его одним ударом, то самого его достало лезвие меча и, пропоров ему живот, соскользнуло на стопу и отсекло ее от ноги долой. Он согнулся и рухнул с высоты своего роста, не в силах продолжать битву. Победитель не удостоил его последнего удара. В этот миг перед глазами Дагонетова пленника показался Ивейн, и тот заговорил, узнав его:

– Вы видели, как эти разбойники убили моего коня? Меня злит, что я оказался пешим.

– Успокойтесь, рыцарь; вот вам мой конь, прошу садиться на него; скажите только рыцарю, побежденному вами, чтобы он подвез меня на крупе до Камалота.

– Благодарю за любезность, сир! А вы, рыцарь, слезайте; уступите седло монсеньору Ивейну и садитесь позади на круп.