Романы Круглого Стола. Бретонский цикл

Возвращение посланцев украшено затейливыми доказательствами дара предвидения Мерлина.

Пройдя по рынку одного города, они повстречали простолюдина, который только что купил новые башмаки и большой кусок кожи. Мерлин при виде его принялся смеяться, и посланцы короля спросили его, в чем дело.

– Видите этого мужлана? – сказал он, – идите следом за ним, он умрет раньше, чем вернется домой.

Двое из посланных, подойдя к простолюдину, спросили, что он собирается делать со своей обновкой:

– Я должен, – сказал он, – отправиться в паломничество; я купил новые башмаки и кожу, чтобы чинить их, когда они сносятся.

Посланные вернулись к Мерлину:

– Мы говорили с этим человеком, он совершенно здоров и бодр.

– А все-таки последуйте за ним, – сказал Мерлин.

Они не прошли и одного лье, как увидели, что человек этот остановился, скрючился и упал без движения: они подошли ближе, он был мертв.

Эта история о паломнике уже была в поэме Vita Merlini; но здесь она более к месту, чем в той поэме, которая ее вдохновила.

Второе приключение по ходу их странствия, по-видимому, дублирует историю с матерью судьи.

Проходя один город, они увидели большую толпу мужчин и женщин в трауре вокруг могилы ребенка, предаваемого земле. Мерлин разразился смехом; его спросили о причине.

– Видите ли вы, – сказал он, – того почтенного господина, чей вид говорит о столь великой скорби?

– Да.

– Видите ли вы там священника, который возглашает перед всеми? Почтенному господину не пристало бы плакать, а святому отцу следовало возглавить похоронную процессию; это истинный отец ребенка. Подойдите к женщине, спросите, отчего ее барон так глубоко опечален. Она вам ответит: оттого, что у него умер сын. Но (скажете вы в свой черед), вы-то знаете, что отец этого ребенка – священник; он сам это прекрасно знает, по той причине, что он отметил день, когда его породил.

Женщина, будучи разоблачена, не замедлила во всем признаться, умоляя посланцев ничего не говорить ее господину, который убил бы ее на месте.