Ромейское царство

Разумеется, для таких случаев должен был существовать специальный штат служащих, справлявших «гробничное дело». Дигесты и новелла Юстиниана от 537 г. сообщают о столичных эргастириях, прикрепленных к Великой церкви (Св. Софии), на средства которых в городе содержали «носильщиков погребальных лож» и погребальных служащих, могильщиков. Поскольку их насчитывалось не менее 950 человек, выходит, что при населении Константинополя около 300–400 тысяч (до пандемии Юстиниановой чумы 542 г.) один могильщик приходился на 300–400 жителей. В этом случае такой город как ранневизантийский Херсон в Таврике с его примерно шестью-семью тысячами населения, нуждался в услугах примерно 15–23 погребальных служащих, которые тоже могли содержаться за счет отчислений с нескольких десятков эргастириев, обязанных в пользу епископальной церкви-кириакона Свв. Апостолов (Уваровской базилики). Во всяком случае, подобная практика «приписных» эргастириев к Божией церкви, отчисления с которых шли на оплату погребальных служащих, продолжала сохраняться в Ромейском царстве и в конце IX в., как о том повествует новелла Льва VI, адресованная Патриарху Стефану (886–893 гг.). Добавим, что кимиатирии обслуживали и монастыри, которые предоставляли средства трудившимся там монахам или монахиням. К примеру, в начале XII в. за кладбищем при монастыре Ирины Дукени, супруги василевса Алексея Комнина, присматривали четыре монахини, каждая из которых ежегодно получала 18 морских модиев зерна (ок. 280 кг.), 12 мер вина (ок. 166 л.), 15 фунтов сыра (ок. 5 кг.), один модий бобов (ок. 7 кг.) и деньги на одежду и необходимые расходы. Для сравнения: на том же кладбище служил священник, получавший ежегодно две меры масла (26 л.) и 12 морских модиев зерна (ок. 190 кг.).

Византийские письменные источники VI–XII вв. донесли сведения об определенной иерархии служащих, занятых в погребальной церемонии. К их вершине, похоже, относились носильщики погребальных лож — лектикарии, эккомисты и погребальные служащие — копиаты, энтафиасты. Далее следовали аскитры — носильщики восковых свечей, которые полагалось получать безвозмездно из аскитириона епископальной церкви; каноники, очевидно, канторы, певчие в погребальной процессии и одновременно ее участники; аколуфы — «сопровождающие», окружение и сопроводители погребального ложа, а также деканы — могильщики, которым, впрочем, трудно найти определенное место в этой «классификации». Судя по письмам Феодора Студита, такие лица могли объединяться в соответствующую духовную корпорацию (систиму), члены которой выполняли все необходимое для похорон, начиная от обмывания тела усопшего и кончая устройством могилы.

Вообще, трудно представить, чтобы строительные потребности кладбищ ромеев, плотно окружавших любой город и размешавшихся в нем самом, были когда-либо оставлены без внимания и навыков профессионалов. Ведь обслуживание погребальных нужд, помимо обеспечения погребальной процессии — эккомиксесфы — и собственно ритуала погребения — энфаптесфы, приносило неплохой доход, а «гробокопатели» из числа клириков, согласно Кодексу Феодосия, имели налоговые льготы, как мы знаем, довольно редкие в Ромейском царстве. Устройство самой дешевой могилы на ранневизантийском провинциальном кладбище стоило полтора солида, — столько же, сколько в начале VIII в. зарабатывал калафат-конопатчик судов за месяц тяжелого, грязного труда. Но были и дороже, до шести-восьми номисм и выше, так что порой гробница и собственно погребение стоили литру золота (72 солида) или даже больше. Разумеется, умерший бедняк обходился без погребальной процессии (эккомиксесфы) и полного ритуала погребения (энфаптесфы), на что с печалью сетовал в одном из своих писем Феодор Студит. Но состоятельные заказчики даже могилу на кладбище стремились оплатить заранее, приготовив себе мнему загодя.

* * *

В могилу тело покойника опускали, условно ориентируя его по линии запад-восток, очевидно, с той же мыслью, с какой молились на восток, — в ожидании Второго Пришествия Христа и в знак того, что умерший идет от запада жизни к востоку вечности. При этом еще раз совершали литию об усопшем. По окончании ее священник крестовидно бросал поверх умершего щепоть земли, согласно библейскому Божественному определению: «Земля еси — и в землю отыдеши» (Быт. 3:9). Иногда к этому добавляли епифоры — посмертные приношения, приношения на могилу в виде монетовидных стеклянных или бронзовых кружков с изображением христианских символов, крестов и греческими надписями «Бог создатель» и указанием, от кого сделана епифора, например, епископа. К слову, это была продукция церковно-епископальных мастерских.