Ромейское царство

Сон в византийской литературе занимал свое «законное» место, несмотря на осторожное отношение Церкви к его толкованию как к языческой практике. Впрочем, такие сны случалось видеть и Патриархам. К примеру, сосланному Юстинианом I на остров Принкипо в 565 г. Евтихию, по словам автора его Жития, приснилось, как «…некто протянул ему меч с поясными портретами Юстина и его жены Софии, и они ему улыбнулись», что Патриарх истолковал как откровение, указание на будущее царствование этого племянника бездетного императора Юстинина, и не ошибся. В благодарность за это Юстин II (565–578 гг.) вернул его на патриарший трон и построил на Принкипо женский монастырь.

Любой трезвый политик верил, что приснившиеся в детстве красные царские туфли верный знак стать царем, даже если судьба поначалу вовсе не благоволит к тебе. Никита Хониат, будучи придворным чиновником очень высокого ранга, вспоминал, как василевс Иоанн II Комнин (1118–1143 гг.) видел во сне своего худосочного сына Алексея (1108–1142 гг.), только что получившего «право носить порфиру и обуваться в красные сапоги», сидящим на льве и управляющим им, «держа его за уши, за неимением других средств»: «смысл этого сновидения был тот, что Алексея будут только именовать и провозглашать царем, действительной же царской власти он не получит. Так и случилось, потому что спустя немного времени Алексей скончался».

Среди византийских сонников своими размерами и детальностью отличалась так называемая «Онейрокритика Ахмета», созданный в X в., но уходивший в древнегреческую традицию толковник вещих ночных видений. К примеру, увиденный во сне белый кон сулил прибыль, а черный, наоборот, потерю, причем важна была даже длина ног коня, которая могла указывать на размер прибыли или потери. Лошадь означала конкретную женщину, вестника, новость, ссору или социальный статус, а падение с лошади — смерть. Река, даже спокойная, как ни странно, предвещала опасность, врагов, скорбь, печаль. Более того, для некоторых византийских интеллектуалов описание сновидений становилось особым литературным жанром, как это можно увидеть в двух письмах писателя XIV в. Димитрия Кидониса, рассказывавшего о своих вымышленных, дивных посещениях императорского дворца и приемах, оказанных ему в личных покоях василевса. Но особенно доверяли не таким рассказам, навеянным мирскими соображениями и надеждами, а сновидениям святых, считая, что они являются откровениями и наиболее точно предрекают грядущее.

Истолкованиями снов гадания не ограничивались. По тому, как зажарилась лопатка ягненка, тоже судили о жизни и смерти, войне и мире. По ладони руки предсказывали судьбу человека, то есть занимались хиромантией.

Упавший с головы только что коронованного самодержца венец рассматривался как верная примета к плохому концу новоиспеченного василевса и недолговечности его правления. Так, в 1195 г. Алексей III Ангел пытался высчитать благоприятный момент для своего венчания на царство с помощью придворных астрологов, размещенных на галерее Великой церкви, но, несмотря на это, когда сразу после окончания коронации в храме, царь сел на коня, тот взвился на дыбы и только что водруженный венец слетел на землю, при ударе растеряв часть драгоценных камней. «И это было сочтено неблагоприятных предзнаменование: что он царство не соблюдет, но уронит его с высоты» — провидчески записал для своей «Ромейской истории» очевидец случившегося Никита Хониат, хотя до позорного бегства Алексея от крестоносцев из осажденного Константинополя оставалось еще долгих восемь лет.

Другой византийский историк назидательно описал случай, происшедший сентябрьским днем 1327 г., когда, по древнему обычаю, у порфировой колонны Константина на одноименном центральном форосе Константинополя царь и Патриарх в сопровождении архиереев отправляли Божественную литургию: «…неизвестно откуда выскочившая свинья, вся измазанная в грязи, вдруг прыгнула в ряды певчих. Там она стала беспорядочно метаться туда-сюда, и самые проницательные сочли, что это предвещает смятение в Божией Церкви». Правда, жизнь внесла поправку в это толкование: вместо предвещанных церковных дрязг на следующий год произошло завершение семилетней гражданской войны, в которой старик Андроник II Палеолог Старший лишился трона в пользу своего мятежного внука Андроника Младшего.

Погоду «не по сезону» и тем более затмения луны или солнца, появление кометы рассматривали как предвестие надвигающейся или знак уже свершившейся беды. К примеру, указанием на взятие войсками Киевского князя Владимира византийского Херсона в Таврике, по словам историка X в. Льва Диакона, стали «…восход появившейся тогда звезды, а также напугавшие всех огненные столбы, которые показались затем поздней ночью в северной части неба». К слову, некоторые византинисты связывают это знамение с действительным появлением кометы в августе 989 г., а «огненные столбы» — с природным явлением, полярным сиянием или, куда вероятнее, с мощными взрывами горящего метана на шельфе Черного моря.