Ромео должен повзрослеть

Наутро в восемь он был уже у дома Анны. Дверь открыла тетка. Олеся еще спала.

– Пусть останется дома сегодня, – шепотом сказала тетка. – Всю ночь просыпалась, плакала, еле успокоила ее.

Дрон согласно кивнул.

– Мне остаться с вами?

– Да нет, ты иди, тебе же на учебу. – Она немного подумала и прибавила: – Или вот что, сбегай в аптеку. Мне нужно лекарство купить.

– Это я мигом, – обрадовался Сашка. Ему хотелось загрузить себя заботой о близких Анны, чтобы не терзаться горькими мыслями.

Тетка отошла в комнату и вернулась с рецептом и кошельком.

– Вот, тут все написано. Еще гречка закончилась и морковки маловато, я из нее сок делаю для Олеси, так что придется и в магазин зайти. Деньги вот. – Она раскрыла кошелек, но Дрон отчаянно замотал головой:

– Не надо. На свои куплю. Я зарабатываю.

Тетка посмотрела на него внимательно и слабо улыбнулась.

– Какой ты… ну ладно, иди.

Дрон вышел на улицу, дошел до аптеки, купил лекарство и побежал в «Пятерочку», находившуюся поблизости. Он набил корзину до отказу, купив и то, что велела тетка, и то, что сам посчитал нужным. Помня, что Олесе понравилось принесенное Светкой мороженое, Сашка взял целую пачку шоколадного пломбира. По дороге к дому его неожиданно охватило какое-то нехорошее предчувствие. Он сам не мог понять, почему так заныло сердце.

Сашка взбежал по лестнице, потянулся было нажать на звонок, но заметил вдруг, что дверь приоткрыта. Из квартиры слышались приглушенные голоса, один теткин, другой какой-то незнакомый, явно не Олесин. Взволнованный Дрон решительно толкнул дверь и зашел в прихожую.

На вешалке висело чужое кашемировое пальто размера XL, в воздухе пахло тяжелым приторным ароматом чужих духов.

– Наталья Сергеевна, это вопрос решенный. Поймите, не в вашем возрасте и не с вашим здоровьем брать опеку над ребенком. – Грудной женский голос раздавался из кухни.

Дрон замер на месте. Опека? О чем это она? И кто это вообще? Он быстро стащил кроссовки и, не раздеваясь, заглянул в кухню. Тетка сидела за столом, лицо ее было заплаканным, перед ней стояли чашка и пузырек с валокордином. Рядом по-хозяйски расположилась на стуле полная и румяная женщина средних лет, с высокой прической, в длинной черной юбке и цветастой широкой блузке. Незнакомка окинула Дрона цепким и колючим взглядом.

– А это кто?

– Это я, – грубо ответил Сашка, прежде чем тетя Наташа успела открыть рот.

– Вот как? – Цветастая уперла руки в боки.

– Наталья Сергеевна, молодой человек ваш родственник? Я не в курсе, у меня нет сведений.

– Да не родственник он, – дрожащим голосом проговорила тетка. – Саша это. Анин друг.

– Понятно. – Цветастая кивнула своей волосок к волоску уложенной шевелюрой. Весь вид ее выражал брезгливость и пренебрежение. Дрону захотелось схватить ее за шиворот и выдворить вон из квартиры, но он сдержался.

– Вот что, Александр, – цветастая тоже взяла себя в руки, стараясь говорить вежливо и доброжелательно, хоть выходило это у нее с трудом. – Меня зовут Галина Рудольфовна, я из органов опеки. Надеюсь, вы понимаете, что если апелляцию по делу гражданки Акуловой отклонят, то ее девочку придется определить на время в детский дом. Наталья Сергеевна слишком слаба, чтобы поручать ей воспитание ребенка.

Дрон потерял дар речи. Тетка тихо плакала, склонившись над столом. Цветастая Галина Рудольфовна, расценив Сашкино молчание как знак согласия, посчитала свою миссию выполненной и засобиралась уходить.

– Документы я начну оформлять, а ждать решения по апелляции недолго. – Она направилась в прихожую, смешно, точно на лыжах, ступая сапогами, обутыми в бахилы. Ни Дрон, ни тетя Наташа не тронулись с места, чтоб ее проводить. Хлопнула дверь.

– Ой, господи, – шепотом заголосила тетка. – Что же это будет! В приют ребенка заберут!

Сашка не знал, как быть, что говорить в таких случаях. Что бы он ни сказал сейчас, как бы ни утешал тетку, все было бы не к месту. Он медленно и понуро побрел в коридор, снял куртку, поднял с пола пакеты и понес их разгружать.

– Саша! – из комнаты высунулось заспанное личико Олеси. – Ты тут? А мама? Приехала?

– Нет, Лесь, мама еще не приехала. – Сашка не удержался и вздохнул. – Идем завтракать. Кашу съешь и получишь мороженое.

– Не хочу, – печально проговорила Олеся. – Не хочу мороженое. Хочу маму.

Сашка сделал вид, что не расслышал ее слов. На кухне тетка поспешно прятала валокордин и вытирала слезы.

– Будь что будет, – тихо сказала она, увидев вошедшего с пакетами Дрона. – На все воля Божья. Буду молиться, авось и смилуется Господь над Анечкой и над Олесечкой.

Дрон молча стал перекладывать продукты в ящики и в холодильник.

– Ты садись. – Тетка захлопотала у плиты. – Сейчас кашу сварю. Поешь хоть. Небось из дому убежал, не позавтракав.

Дрон хотел отказаться, но понял, что для тетки будет лучше, если она покормит его вместе с Олесей. Они позавтракали гречкой с маслом и очень вкусными гренками с сахаром, которые за пару минут тетка нажарила целую тарелку. Потом Сашка и Олеся играли в комнате, собирали пазл, разукрашивали картинки. Затем тетка позвала их обедать.