Ромео должен повзрослеть

Сашка потихоньку привыкал к отсутствию Анны, зияющая дыра в груди, образовавшаяся в тот страшный день на суде, покрылась тонкой пленочкой – чуть тронь неосторожно, тут же порвется заново. Нужно было браться за учебу, и это было невыносимо тяжело и тоскливо. Если бы Анна была на свободе! Сашке казалось, что он за неделю сдал бы все свои хвосты, написал диплом и вообще выбился бы в круглые отличники. Ему ничего не стоило бы сделать это ради нее – она ведь так хотела, чтобы он проявил интерес к учебе, перестал быть троечником. А теперь все это не имеет никакого значения…

Сашка нога за ногу лениво побрел в кабинет, сел за компьютер и тупо уставился в экран. За соседним столом сидела Марина Сухаренко. Она оторвалась от компьютера и с любопытством взглянула на Дрона:

– Решил за ум взяться? Молодец.

Дрон и ухом не повел, продолжая рассматривать введение в дипломную работу.

– Как там она? – тихо спросила Марина. – Как Анна Анатольевна? Ты же знаешь?

Глаза ее наполнились слезами.

– Нормально, – сквозь зубы процедил Сашка.

Марина кивнула:

– Ты держись, Дрон. Мы ведь понимаем. Мы под письмом подписались, я, Семен, Ленка Казакова, Ася Бирман, много еще кто. Ее освободят, вот увидишь.

– Конечно, – Сашка сглотнул комок в горле, мешающий дышать.

Чертово введение! Нужно написать, в чем актуальность его работы, в чем ее новизна. Объект исследования, предмет исследования – муть какая-то! Зачем ему сейчас думать о новизне, когда все мысли о предстоящем свидании! Он должен пробиться на него любой ценой, увидеть Анну, взглянуть ей в глаза. Сказать, что будет ждать ее и дождется. И они заберут Олесю из приюта и все вместе поедут на море! В Таиланд, как отец со своей Лизкой. А деньги Сашка заработает, днем и ночью будет пахать, но деньги достанет.

Сухаренко закончила править работу, закрыла компьютер и ушла, а Дрон все продолжал сидеть над первой страницей, и вместо актуальности и новизны в голове у него были море, и белый песок, и жаркое солнце над головой, и мачты ослепительных яхт, дрейфующих на горизонте…

29

Апелляция и письмо прокурору ушли на следующий день. А еще через день тетку пригласили на свидание с Анной! Дрон отвез ее в следственный изолятор на машине. Перед тем как выехать из дому, она несколько раз измерила давление, напилась таблеток, накапала 30 капель валокордина и была спокойна, как удав после обеда. Дрону это совсем не нравилось: он опасался, что охрана сочтет тетку вполне здоровой и откажется пропустить его в качестве сопровождающего. Однако он недооценил тетю Наташу.

Едва они оказались у КПП, ее затрясло и зашатало, точно былинку. Лоб покрылся испариной, руки ходили ходуном. Молодой охранник с испугом глядел на бледное лицо старухи.

– Сынок, – слабым голосом обратилась к нему тетка. – Нехорошо мне. Пусть парень со мной пройдет. Одна-то упасть могу, уж больно худо.

На бесхитростной юной физиономии парнишки выразилось сомнение. Он куда-то позвонил по рации, описал ситуацию и кивнул:

– Идите.

Дрон, волнуясь и ликуя одновременно, проследовал за теткой в комнату, разделенную стеклянной перегородкой. Они сели с одной стороны, а с другой стороны вскоре возникла Анна. Тетка говорила с ней через трубку, охая, ахая и причитая. А Сашка не отрываясь смотрел на лицо Анны. Обычное лицо, немного бледное, но, возможно, это из-за плохого освещения. Вид у Анны был спокойный и сдержанный, в глазах грусть. Она слушала тетю Наташу, а смотрела на Дрона. Говорила с ним глазами. Так говорила, что он все понимал и слов не нужно было. Потом, когда осталось минуты три до конца свидания, тетка трубку отдала. Дрон вцепился в нее, точно в спасительную соломинку.

– Аня! Как ты?

– Ничего, Саша. Я ничего. Все более или менее. Ты береги тетю Наташу.

– Я берегу. Аня! Я тебя люблю! Я дождусь тебя, обязательно. У нас все будет хорошо.

Она кивнула и быстро вытерла одну-единственную слезинку, повисшую на ресницах.

– Не плачь, – попросил Дрон.

– Кто здесь плачет? – Анна улыбнулась. – Все в порядке. Ты учебу не забрасывай. А то небось сачкуешь без меня…

– Сачкую. – Он тоже улыбнулся, стараясь запомнить ее облик, спокойный, полный достоинства и мужества.

– Время вышло, – сказал охранник и взял трубку из рук Дрона. Поддерживая тетку под руку, он вывел ее в коридор.

– Ох, горе, горе, – бормотала несчастная старуха, едва передвигая ноги. – Что дальше будет?

– Может, дело еще пересмотрят, – постарался утешить ее Дрон, а заодно утешиться и сам.

– Твоими бы устами, – вздохнула тетя Наташа.

Дрон отвез ее домой и поехал снова мучиться с дипломом. В вестибюле колледжа он едва не налетел на Граубе – тот вынырнул точно из-под земли, так что Сашка его не заметил.

– Смотри, куда идешь! – грозно проговорил директор, глядя на него с неприязнью.

– Извините, – буркнул Дрон.

Граубе зашагал по коридору, продолжая прерванный телефонный разговор:

– Да, конечно, подходите, я буду вас ждать…

Сашка кинул ему вслед злобный взгляд и скрылся в кабинете.

В обед его разыскала Светка.

– Совесть у тебя есть? Съездил на свидание и молчит! Ни гугу! Я тут извелась вся, а он сидит себе за компьютером.