Рональд Рейган: хроника жизни и времени

Для решительного сдвига в сцементировавшемся противостоянии простого ухода с политической арены этих государственных лидеров или хотя бы одного из них было объективно недостаточно. Требовался коренной пересмотр основ международных отношений в современных условиях, выработка нового подхода к ним. Когда 10 ноября 1982 г. в Москве умер Л. И. Брежнев, Рейган отказался последовать рекомендации государственного секретаря Дж. Шульца вылететь на похороны советского лидера для демонстрации своей готовности приступить к серьезному обсуждению накопившихся проблем с его преемником. (Он отказался присутствовать на похоронах и Ю. В. Андропова и К. У. Черненко, направив вместо себя вице-президента Буша в 1984 и 1985 гг.). А спустя четыре месяца после смерти Л. И. Брежнева, в марте 1983 г., президент США выступил в г. Орландо, штат Флорида, перед Национальной евангелической ассоциацией с политической речью, в которой нашли отражение его личные взгляды на перспективы развития американо-советских отношений и на коммунизм вообще. Эта речь, судя по всему, была рассчитана на то, чтобы устранить иллюзии (если они у кого-то оставались или возникали) в отношении возможного смягчения позиции США по вопросам, затрагивающим интересы СССР. Глубоко религиозная аудитория была избрана не случайно: президент облек свою речь в форму проповеди, призывающей к "крестовому походу" добра против зла. Олицетворением зла, его средоточием, "империей зла" был назван Советский Союз. В этой речи Рейган сослался на молодого отца, который заявил: "Я люблю моих дочерей больше всего на свете. Но я бы предпочел, чтобы мои маленькие дочери умерли сейчас, продолжая верить в Бога, чем увидеть их растущими при коммунизме и оканчивающими свой жизненный путь не верящими в Бога". Отмежевываясь на словах от такого антигуманного экстремизма, Рейган на самом деле признавал глубокий смысл в такой позиции. Предложив присутствующим присоединиться к молитве во имя спасения тех, кто живет в "тоталитарной тьме", он одновременно обратился к ним с призывом встать на пути тех, кто хотел бы видеть Соединенные Штаты "неполноценными с военной и моральной точек зрения". Замораживание вооружений, повторил президент уже не раз высказываемую им мысль, является не чем иным, как "иллюзией мира", тогда как реальностью является достижение мира с "позиции силы"⁵³.

Один из наиболее видных американских историков, У Лафебер, писал в изданной уже после ухода Рейгана из Белого дома книге, что "президент рассматривал всю внешнюю политику через телескоп конфликта между США и СССР"⁵⁴. Предвзятость его отношения к Советскому Союзу и к тому, что он называл коммунизмом, в сочетании с несомненной ограниченностью его представлений о внешней политике вообще, даже при отсутствии у него ярко выраженного желания заниматься вплотную внешнеполитическими проблемами, наложила глубокий отпечаток на все, что делалось Соединенными Штатами на международной арене. В условиях отсутствия среди ближайших президентских советников и помощников специалистов по Советскому Союзу (на протяжении преобладающей части его первого президентского четырехлетия) источником, питавшим выработку концепции подхода к СССГ и американо-советским отношениям, был непоколебимый антисоветизм, который с президентом разделяли министр обороны К. Уайнбергер и его ближайший помощник Р. Перл, У. Кларк, сменивший Р. Аллена на посту помощника по вопросам национальной безопасности, представитель США при ООН Дж. Киркпатрик, т. е. те лица, к мнению которых Рейган прислушивался с особым вниманием, во всяком случае до тех пор, пока сменившему А. Хейга Джорджу Шульцу не удалось, наконец, стать главным внешнеполитическим советником президента и привлечь к формулированию американской политики в отношении СССР хорошо знающих эту страну специалистов. Не удивительно поэтому, что первые годы администрации Рейгана, несмотря на периодически повторявшиеся официальные заявления ее руководящих деятелей, включая президента, о готовности США "сесть с русскими за стол переговоров для обсуждения практических мер, способных помочь решению проблем и достижению прочного и подлинного улучшения отношений между Востоком и Западом", не привели к сколько-нибудь конструктивному сдвигу в советско-американских отношениях. Отвечая как-то на вопрос о перспективах улучшения взамоотношений с Советским Союзом, Рейган сказал, "что нужны два человека, чтобы танцевать танго", т. е. что для улучшения советско-американских отношений необходимо желание двух сторон. В первой половине 80-х годов складывалось убеждение, что к "танго" не проявляла искреннего интереса ни одна из сторон.