Рональд Рейган: хроника жизни и времени

"То ли еще будет" или "То ли еще вы увидите" — так можно было перевести на русский язык лозунг рейгановской предвыборной кампании 1984 г., за многообещающим и даже бравурным звучанием которого скрывалось отсутствие конкретных планов деятельности второй администрации Рейгана, будь то в области внутренней или внешней политики. От самого президента можно было ожидать, как и в годы его первой администрации, лишь то, что именовалось "общим видением" стоящих перед Соединенными Штатами проблем. Даже Нэнси Рейган не могла представить себе, что ее муж может изменить своим личным привычкам или политическим взглядам: "Он Рональд Рейган, и был Рональдом Рейганом очень долго. И кажется, это шло ему на пользу"11. Да и, казалось, какой был смысл меняться? Как писал Рестон, Рейган "продемонстрировал, что мир иллюзий пользуется большей популярностью, чем жестокий мир реальностей, и что обещание успеха столь же действенно, как и сам успех. Толпы на этих заснеженных улицах (в день инаугурации Рейгана 20 января 1985 г. — Э. И.) включают большое число его политических критиков, но никто не злится на него… Наблюдая президента и его привлекательную даму, люди считают, что самое главное — это действие, что жизнь может быть прекрасной, и даже если это не так, то ведь г-н Рейган обещает, что она станет прекрасной позднее". "Земля содрогалась, и небо покрывалось зловещими тучами, но пришел Рейган, включил свет и музыку, и, судя по всему, этого сегодня достаточно для этой части земного шара", — констатировал Рестон, не видевший оснований для торжества по случаю вступления Рейгана во второй срок президентского правления, хотя и признававший, что тому "удалось каким-то образом драматизировать свои успехи и свести к минимуму свои провалы в области прав человека и сострадания к человеку"¹². Неверие в "светлое будущее", обещаемое Рейганом, находило у одних выражение в сарказме, у других — в беспросветном пессимизме, подкрепляемом ссылками на растущую внешнюю и внутреннюю задолженность или же на предельно напряженную международную обстановку. Левый журнал "Прогрессив" писал в те дни: "Большинство голосовавших явно предпочли предложенную Рональдом Рейганом розовую картинку американского будущего. Трудно их винить в этом. Если их вера в его обещания и представления окажется обоснованной, если действительно "то ли еще будет", то через четыре года они будут стоять во весь рост, аплодировать и издавать радостные крики, требуя повторения того, что произошло… Но те из нас, которыми не движет страсть повернуть вспять стрелкичасов, не могут испытывать оптимизма по поводу того, что нас ждет в последующие четыре года. В худшем случае второй акт рейгановской пьесы может оказаться "спектаклем ужаса" — всемирным Гран-Гиньолем[19]ядерного опустошения. И даже если нам посчастливится избежать всемирного конфликта, последующие четыре года грозят нам трудностями и опасностью. Тех, кто смотрит с надеждой на новое появление президента на сцене, может ожидать жестокое разочарование практически во всех сферах общественной политики. Их радостные возгласы могут превратиться в шиканье задолго до того, как будет спущен занавес над рейгановской администрацией"¹³. (Обреченность, сквозившая или откровенно звучавшая во многих устных и печатных выступлениях в США и других странах мира, имела под собой определенные основания с учетом время от времени повторяемого Рейганом убеждения в скором наступлении Армагеддона — конца мира. Начав в 1980 г. с заявления о том, что "наше поколение может оказаться свидетелем Армагеддона", Рейган еще в октябре 1984 г. говорил:

"Никто не знает, когда произойдет Армагеддон — через тысячу лет или завтра"^н. Нельзя сказать, что в Соединенных Штатах очень уж верили тогда в добрые намерения и миролюбие Советского Союза, но во всяком случае его лидеры не пугали человечество неминуемым и скорым Армагеддоном.)