Рональд Рейган: хроника жизни и времени

Состояние дел во внешней политике и в экономике Соединенных Штатов, сложившееся в результате первого четырехлетия рейгановского правления, создавало труднообъяснимое впечатление промежуточности на пути к переменам, которые одинаково обоснованно могли стать как хорошими, так и ужасными. Определенностью отличалась лишь политика администрации по отношению к состоятельной части населения США, откровенно проводившаяся в режиме наибольшего благоприятствования. Как отмечала газета "Нью-Йорк таймс" в первые дни второй администрации Рейгана, "общая атмосфера мира, процветания и гордости царит в основном в состоятельной Америке. Среди 20 тыс. бездомных, ютящихся в нью-йоркских трущобах в частности, чувство благополучия мало кому знакомо"²¹. Острота проблемы бедняков была настолько серьезной, что мимо нее не смогла пройти даже такая крупнейшая газета американского истеблишмента, как "Вашингтон пост", опубликовавшая после выборов 1984 г. серию статей Роберта Кайзера о растущей социальной и имущественной дифференциации в американском обществе. Р. Кайзер писал, что "наиболее бедные 100 млн американцев получали в последние годы все уменьшающуюся долю экономического пирога, тогда как более состоятельные слои получали все более жирные куски… Страна действительно меняла свое лицо: бедные становились беднее, богатые — богаче"²². Тема бедности, усиливающегося социального расслоения активно обсуждалась многочисленными общественными и религиозными организациями страны и привлекала пристальное внимание средств массовой информации, однако официальные заявления представителей администрации, включая и самого президента, свидетельствовали о том, что в правительстве имеется своя точка зрения. (Так, в частности, отрицая существование в США бездомных, Рейган и Э. Миз заявляли, что на самом деле — это люди, попросту предпочитающие такой образ жизни — "на свежем воздухе") Один из близких советников Рейгана признал, что у президента на сей счет "есть свои взгляды и свои предубеждения, и их невозможно поколебать. Он обладает в известной мере чувством сострадания, но о многом не имеет представления. Для него бедность — это то состояние, которое он испытал мальчиком, но это вовсе не то же самое, что сегодняшние лишения. Ему удалось избавиться от бедности, и он не понимает, почему из нее не могут сегодня найти выход другие. Проблема заключается в том, что его модель страны больше не существует". Другой президентский советник говорил, что Рейган убежден, "когда мы добьемся того, что вся наша экономическая система заработает, у бедняков появится реальный шанс", и такой позиции он придерживается и по другим вопросам — "решите главную проблему, и тогда все остальное встанет на свои места"²³.

Упрямство всегда было отличительной чертой рейгановского характера. Еще в 1982 г., когда ситуация в социально-экономической сфере была намного сложнее, журнал "Тайм" писал: "С точки зрения Рейгана, его упрямство вполне оправданно… Он считает, что политика, основывающаяся на верных принципах, должна преуспеть. Так что дефициты могут быть лишь преходящими неприятностями, которые не должны отвлекать администрацию от ее долгосрочных целей". В 1985 г. для проявления упрямства, с точки зрения Рейгана, было еще больше оснований: при снижении темпов роста социальных расходов американского государства продолжался их абсолютный рост, и даже при сокращении их относительной доли в ВНП США она продолжала оставаться достаточно высокой (около 18 % к концу президентства Рейгана). Убежденности Рейгана в правильности проводимого им курса в социально-экономической сфере способствовало и то, что при явном обострении критики внутриполитического курса администрации не отмечалось сколько-нибудь серьезных признаков социальной напряженности. Начавшийся в 1983 г. экономический подъем устранил опасность социальных волнений: признаки перемен к лучшему — снижение безработицы и сокращение темпов роста инфляции — свидетельствовали о том, что обещание того, что американцы будут при нем жить лучше, Рейганом выполняется. То, что это происходило за счет жизни в долг, за счет накопления нерешаемых проблем и с неизбежной перспективой оставления этих проблем в наследство следующим поколениям государственных лидеров и граждан страны, никого, за исключением отдельных экономистов, казалось, не волновало.