Рональд Рейган: хроника жизни и времени

Вся информация о самочувствии президента, его отношении к происшедшему с ним и происходящему вокруг него пропускалась через тончайшее сито внутренней цензуры Белого дома, решающее слово в которой принадлежало Нэнси Рейган. Супруга президента решительно взяла в свои руки полный контроль над этой информацией после того, как увидела в печати крайне возмутившее ее графическое изображение пораженных раком внутренних органов Рейгана. С этого момента все тексты медицинских заключений о состоянии здоровья президента должны были согласовываться с ней, прежде чем передаваться средствам массовой информации. С Нэнси Рейган было согласовано и решение президента формально передать временное исполнение обязанностей главы государства вице-президенту, как этого требовала XXV поправка к Конституции США. Подобная формальная передача функций президента вице-президенту была беспрецедентной в истории страны, и существовали весьма серьезные опасения как у сотрудников аппарата Белого дома, гак и у Нэнси Рейган, что сообщение об этом представителям прессы может вызвать реакцию чрезмерной обеспокоенности в самих Соединенных Штатах и среди американских союзников за рубежом. Во избежание этого в информации о формальной передаче власти уточнялось, что президентские функции будут исполняться вице-президентом лишь в короткий промежуток времени нахождения Рейгана под наркозом. К тому времени, когда эта информация была доведена до сведения общественности, находившийся под наркозом в общей сложности немногим более восьми часов Рейган пришел в себя и вновь обрел полноту власти над страной.

Президентская мифология пополнилась новыми фактами рейгановского самообладания в стрессовых ситуациях и перлами его неизбывного юмора. Возможно, как это не раз было в прошлом, что-то сознательно приписывалось ему в целях политической рекламы, что-то действительно имело место, но обрастало красочными подробностями при передаче из уст в уста. Но одна из "острот" президента настолько соответствовала его натуре, что в ее аутентичности можно было не сомневаться: в палату приходящего в себя после наркоза Рейгана были впущены Д. Риган и Л. Спикс. Увидев их торжественнопечальные лица, президент моментально отреагировал: "Не говорите ничего, я сам догадываюсь. Русские запустили в нас ракетой". Абстрагируясь от сомнительного качества политического содержания президентской шутки, нельзя, однако, не восхищаться выдержкой человека, которому только что сделали сложнейшую хирургическую операцию.

Десять дней, проведенные президентом в военно-морском госпитале, оставили заметный след на взаимоотношениях Нэнси Рейган с руководителем секретариата Белого дома Риганом. Супруге президента, исполнявшей в дни пребывания Рейгана в госпитале все его функции протокольного характера, пришлись не по душе попытки Ригана взять под личный контроль все происходящее в Белом доме, точно так же как Дж. Бушу не нравилась выходящая за рамки функций руководителя секретариата политическая активность Ригана. Каплей, переполнившей чашу терпения Нэнси Рейган, была попытка Ригана воспользоваться президентским вертолетом, которым в отсутствие президента не могла пользоваться даже его жена. Вице-президент же не смог простить Ригану осложнившихся отношений Белого дома с республиканскими сенаторами в период отсутствия Рейгана. Неприязнь двух наиболее влиятельных в личном и государственном плане лиц к Ригану, зародившаяся в эти дни, привела в конечном итоге к его отставке.

Все дни пребывания Рейгана в госпитале Нэнси Рейган старалась быть с ним рядом. Доступ посторонних лиц к президенту был ограничен ею до минимума. Поддерживая телефонную связь со всеми четырьмя детьми Рейгана и информируя их о ходе выздоровления их отца, Нэнси Рейган, однако, отсоветовала им приезжать в Вашингтон, дабы не создавать нежелательного впечатления серьезности его физического состояния. Даже в эти насыщенные драматизмом дни она не была готова делить с кем бы то ни было положения "первого лица при первом лице" американского государства. Никому, кроме самых близких к семье Рейганов друзей, не довелось быть свидетелем потери ею контроля над своими эмоциями. "Я ожидала, что она сломается, и действительно, она теряла контроль над собой в приватной обстановке, — свидетельствовала одна из ее подруг. — Но на людях она демонстрировала сверхъестественную волю"³⁷