Рональд Рейган: хроника жизни и времени

В апреле 1985 г. в беседе с редактором газеты "Правда" М. С. Горбачев высказал убеждение, что "коли сели за стол договариваться о сокращении вооружений, так надо по крайней мере не наращивать их". "Поэтому, — продолжал он, — мы предлагаем, чтобы СССР и США ввели на весь период переговоров мораторий на создание, включая научно-исследовательские работы, на испытание и развертывание ударных космических вооружений, заморозили свои стратегические наступательные вооружения. Одновременно должно быть прекращено развертывание американских ракет средней дальности в Европе и, соответственно, наращивание наших ответных мер". С целью демонстрации готовности СССР к честному диалогу был введен действовавший до ноября 1985 г. мораторий на развертывание советских ракет средней дальности и приостановлено осуществление других ответных мер СССР в Европе. В ходе состоявшейся тогда же встречи со спикером палаты представителей конгресса США О’Нилом М. С. Горбачев подчеркнул, что для действительного улучшения отношений между СССР и США необходимо проявление политической воли со стороны руководителей этих стран. С советской стороны, заверил он, такая воля есть, как есть и искреннее желание возвратить советско-американские отношения в русло нормального взаимовыгодного сотрудничества и взаимного уважения.

В утверждении, что на такой шаг — проявить инициативу в организации встречи на высшем уровне с руководителем СССР — мог пойти лишь президент США, обладающий непоколебимым и широко признанным реноме решительного противника коммунизма и неуступчивого политического оппонента "Советов", содержалась солидная доля истины. Но даже Рейган, обладающий в глазах консервативных политических деятелей — сторонников жесткого противостояния Советскому Союзу и традиционно милитаристски настроенных американских военных всеми необходимыми качествами, не мог еще решиться на открытое проявление безусловной готовности к конструктивным переговорам с СССР. Не прошло и нескольких дней после опубликования содержания личного послания президента М. С. Горбачеву и полученного на него ответа, как руководитель секретариата Белого дома Д. Риган по согласованию с президентом предпринял попытку охладить пыл средств массовой информации и отдельных излишне оптимистично настроенных наблюдателей. Президент, заявил он, выступает против "встречи ради встречи", поскольку-де было бы "очень большим разочарованием, если два лидера встретятся и ничего не добьются". Помощник президента по вопросам национальной безопасности Р. Макфарлейн в свою очередь заявил, что президент не прочь даже встретиться с М. С. Горбачевым просто для того, чтобы поближе познакомиться с ним, но эту встречу ни в коем случае нельзя будет считать "встречей на высшем уровне в полном смысле этого понятия". Истинная встреча на высшем уровне может состояться лишь в том случае, уточнил он, если и когда будет отмечен прогресс в переговорах по контролю над вооружениями в Женеве. В явном расчете на то, что выдвигаемые условия окажутся неприемлемыми для СССР, Белый дом объявил, что не следует ожидать никаких уступок с его стороны по четырем основным положениям американской позиции: необходимости серьезного сокращения ядерных вооружений, взаимному отказу сторон от преимущества в способности нанесения первого удара, продолжению научных исследований в целях обороны (под этим требованием имелась в виду возможность продолжения исследований в области СОИ) и гарантии соблюдения обеими сторонами достигнутых договоренностей (а это требование предусматривало согласие обеих сторон на проверку на местах). Президент заявил на одном из совещаний руководящих сотрудников аппарата Белого дома, проведенном в те дни "Мы намерены строго придерживаться наших позиций", Дж. Шульц развил мысль президента, подчеркнув: "Мы готовы сказать русским: "Если вы не хотите соглашения, что ж, м готовы вернуться домой без него""³³.