Ропот Бездны

Шульги все устроил, как и обещал. Аран понимал, что своим поступком может опозорить семью, но желание остаться в Абарги было сильнее любых доводов рассудка, звучавших в голове голосами родителей и брата. Аран не думал о последствиях – не хотел.

С волнением он смотрел на недовольного вершителя, думавшего, что он, Аран, просто припозднился на принесение клятвы, потому и пришел, когда остальные воины уже покинули зал. Шульги чуть подтолкнул его локтем, ухмыльнулся краешком губ. Арану захотелось треснуть его по голове – Шульги умел храбриться напоказ, а у самого коленки тряслись.

Вершитель торопил Арана, и вот, когда он почти набрался мужества произнести клятву, в дом Элили ворвался Астар. Аран был зол на брата. Как смел тот хватать его за грудки и тащить прочь, словно безродного щенка?! Да, Аран, как и вся его семья, должен был перед вершителями поклясться в верности роду властителя Думузи. И почему он сам не мог выбрать семью, которой служить?!

Аран метнулся в полубреду, стараясь вырваться из пут сна.

Брат прорвался в дом Элили без позволения. Тяжкое оскорбление никто сносить не собирался. Когда воины Элили налетели на Астара, Аран хотел помочь. Он вмешался бы, не удержи его Шульги.

– Не надо, Аран, не надо! – в панике повторял Шульги, прижимая друга к полу. – Они же и тебя…

Аран резко отбросил голову назад, разбивая высокородному нос, но тот не ослабил хватку.

Аран пробудился со стоном, сорвавшимся с потрескавшихся губ. Перед глазами все еще лежало тело брата. Астар умер, спасая его. Если бы Аран успел принести клятву, его ждала бы участь похуже смерти. Шульги… Шульги пытался взять вину на себя, но их затея обернулась крупным скандалом. Семью Даор изгнали из Абарги, разрушили их дом.

В двенадцать лет Аран познал истину Аккоро, и счастье более не приходило в его дом с той же легкостью, что раньше. Он свернул с Пути, и за это поплатились его близкие.

«Обещай мне прожить долгую и счастливую жизнь, Аран, – говорила мать. – За себя и за Астара, хорошо?» Она не обвиняла его. Ни отец, ни мать, ни сестра даже в разгар самого жаркого спора не попрекали его смертью брата. Младший сын семьи Даор сам справлялся со своим наказанием.

Прошли годы, прежде чем Аран увидел Шульги на официальном приеме. Они представились, словно никогда не знали друг друга, и более не заговаривали.

– …чше? Господин воин? Выпейте.

Аран не заметил, как служанка поднесла к его губам чашку с водой.

– Спасибо, милая, – выдавил он, смочив горло. – Я давно тут валяюсь?

– Вас нашли сегодня в полдень, а сейчас уже вечер. Вам лучше, господин воин?

– Голова трещит. Позови лекаря, милая… Нет, стой, сначала принеси бумагу и перо, мне нужно отправить сообщение. Отнесешь его в соколиную башню, поняла? И найди самую быструю птицу, знающую путь в Силло.

Аран дрожащей рукой накорябал послание для семьи. Буквы выходили кривыми, а слова запрыгивали друг на друга. Увидев письмо, мать определенно заволнуется, но Аран должен был справиться о ней и сестре.

Девушка-служанка послушно упорхнула, сжимая в руках послание, и на смену ей явилась мудрая – сосредоточенная женщина с холодными руками. Осмотрев Арана, она назидательно рекомендовала не вставать с постели несколько дней, пить лечебные отвары и прикладывать прохладные компрессы к виску.

Разумеется, он попытался встать, как только за мудрой закрылась дверь. И сразу упал. Мир зашатался, опасно накренился, и Аран, неуклюже ухватившись за подсвечник, повалил его на пол рядом с собой.