Ропот Бездны

Энки хотелось прилечь и унять гул в голове, но вместо этого он вчитался в написанное. В повелении говорилось о праве низкорожденных обучаться мастерству ремесленников и путешествовать с позволения властителя.

– Высокородным это не понравится. Все их гнусные устои разваливаются на глазах. Но куда им деваться? – Шархи медленно сжал кулак.

– Шархи, люди напуганы, им нужно время, чтобы принять…

– Да-да, пусть наслаждаются милостями, – махнул рукой Шархи. – Встретимся за ужином, комнаты скоро подготовят…

Покои Энки выделили в крыле семьи властителя, но жрец там почти не бывал. Куда чаще он пропадал на первом этаже среди мудрых, прибывших с запада. Женщины и мужчины, ценившие знание превыше золота, общались с Энки без предубеждений. Привыкшие к вниманию властителей, они свободно общались с теми, кто вершил судьбы людей. Жрецов они практически не встречали, а потому Энки был для них столь же интересен, как они для него. Мудрые засыпали вопросами о Грани, но волновали их и более приземленные темы. Они проводили часы за обсуждением указов Шархи и планировали, как их ввести, избежав ненужных волнений. Собрав предложения советников, Энки принес их властителю, но тот стараний не оценил.

– Мудрые должны знать свое место. – Шархи, не просмотрев, выбросил наработки.

– Что с тобой, Шархи?!

– Враги окружают нас со всех сторон, брат. Решил, что все закончилось? Нет. Они смотрят на наш успех и думают, как нас растоптать. А ты сближаешься со змеями, взращенными Ашнан!

Мудрые на провал переговоров с Шархи отреагировали стоически.

– Постараемся уменьшить ущерб, – сказал один из бывших советников. – Увы, мастерскую ремесленника на улице Огней успели разрушить. Мастер Хотто нанял низкорожденного в помощники, и… соседи не поняли его жеста.

– Посмотрю, чем помочь. – Энки раскланялся с мудрыми.

– Я с тобой, – отозвалась Сурия, идя следом.

После битвы за Урсу Энки постоянно видел ее поблизости. Вдвоем они отыскали улицу Огней, обжитую стеклодувами и гончарами. В воздухе витал запах гари. Мастерская Хотто почернела, но устояла. Небольшое старое здание, украшенное резьбой, казалось, обвиняло соседние чистые домики.

– Спалить хотели, – сетовал Хотто. – Чудом все не обуглилось. Пошел дождь – вот и спас. Восстановлю. Меня не особо уважают, но поджигать… Вот, простите уж мое выражение, собаки дурные!

– А где ваш ученик? Тот, низкорожденный, – спросил Энки.

Хотто его сторонился, пусть и принял деньги, а при разговоре смотрел в пол или на Сурию.

– А, сбежал. Испугался, оно и ясно. Эй, девочка, а ты попробовать не хочешь? Руки сноровистые – сразу вижу.

– Я?

Сурия обернулась, но, кроме нее, «девочек» в мастерской не нашлось.

– Попробуй-попробуй. – Хотто усадил ее перед гончарным кругом. – Все покажу. Сейчас глину с водой принесу.

Хотто не по годам проворно принес все необходимое, дал наставления, а сам убежал покупать краску. Мол, сегодня друг его приезжает, за городом встретятся, а местные торговать отказываются.

Сурия старательно лепила нечто, напоминавшее кособокую тарелку. Налей в нее суп – половина вытечет.

– Чего тебе? – нахохлилась она под взглядом жреца.

– Неплохо.

– Я стараюсь ради старика. Мне такое не подходит. Не для меня. Совсем.

Она присмотрелась к результату трудов. Тарелку предстояло обжечь, и Сурия лишний раз не притрагивалась к податливой глине, дабы не испортить.

– Я ее сделала…

Энки впервые уловил нотки гордости в ее голосе.

– Она ведь может остаться и после меня, да? – спросила девушка.

– Несомненно. Я слышал, ремесленники хранят первые работы учеников. Даже если ученик и проработал один день.

Сурия закрыла лицо грязными от глины руками и заплакала.

В момент выстрела Арана ранили – и он промахнулся. Судьбоносная стрела не пронзила сердце, уверенности в смерти врага не было. Аран не смог приблизиться – цель потерялась в суматохе боя.

Горстка оставшихся в живых наемников бежала, в спины их вонзились стрелы воинов Шархи. Урса едва держалась, защитников практически не осталось. Ашнан, отказавшаяся покинуть город, вышла навстречу захватчикам.

Не проходило и ночи без снов о ее предсмертных мгновениях. Золотоволосая госпожа требовала встречи с Шархи и переговоров. Слова ее оборвались, когда голова слетела с плеч – так завершился ее Путь.

– Я написала о тебе властителям. О миссии, доверенной вершителями, – было последним, что она сообщила Арану еще до отъезда в столицу. – Случись нам пасть, расскажи им, что произошло. Они больше не посмеют закрывать глаза. Моя провинция – цена их пробуждения. Выживи, Аран. Бой ждет впереди.

Издали Аран видел ее гибель. Тело Ашнан не успело коснуться земли, а он уже гнал коня в сторону леса. Свистели проносящиеся мимо стрелы, но одинокий всадник интересовал воинов не так сильно, как группы спасавшихся бегством наемников или воинов поверженной госпожи, до конца защищавших Урсу и кинувшихся в безнадежную атаку.