Ропот Бездны

– Мы многих еще встретим, – сказал им Энки. – Поделитесь с ними, хорошо?

– Мы для них тоже насобирали. Дальше лес скуднее, людям припасы пригодятся.

Доброта в людях проявлялась не сразу – долго скрывалась за осторожностью. Первые участники каравана следовали за Энки тайно. Безопасное путешествие – вот и все, что их интересовало. Но постепенно они стали подходить к жрецу ближе. И ближе. Заговорили с ним. Заговорили друг с другом. Они рассказали Энки о деревнях, полных отчаявшихся людей, и туда он направился в первую очередь. Жрец сталкивался с подозрениями, опасениями, бывало, и с гневом. Но под масками приходящих к нему никогда не скрывались чудовища.

Хотя нет, одно чудовище все же было.

Трижды Энки призывал ашури, не желая того. Тогда он мчался прочь от людей, и ему удавалось никого не ранить. Но сколько продлится его удача? Однажды ему придется уйти, оставить караван. Единственный вопрос – когда?

Голоса в его голове не смолкали.

Энки остановил повозку, и караван начал приготовления к привалу. Кто-то разводил костер и доставал из котомок котелки для похлебки, кто-то отправился собирать лекарственные травы – Энки показывал попутчикам иллюстрации в книгах, чтобы они могли отличить ядовитый корешок от лечебного.

Присев на пень, жрец увидел на дереве перед собой первые набухающие почки. Запоздалая весна наконец-то вступала в свои права. Еще немного, и начнется пробуждение. Воздух наполнится ароматами цветов, тепло окутает восток.

– Притомился? – спросил его Арата.

Он сидел рядом и вертел в руках шишку, рассматривая ее со всех сторон.

– Немного.

– Можешь вернуться. Твой друг ведь так говорит?

– Так, – согласился Энки.

Шархи передавал ему письма через своих соглядатаев. Чаще всего властитель уговаривал, иногда угрожал. Случалось, что и выдвигал предположения, будто Энки спелся с его врагами.

– Пойдешь дальше, Энки?

– Да.

– Один?

– Я ослеп на один глаз, но вижу лучше, чем когда-либо, Арата. Я иду, куда хочу идти. И сойду с дороги, когда пойму, что настал час остановиться. А пока – да, один.

– Ты думал, как все могло сложиться? – улыбнулся Арата. – Если бы я не сторонился тебя, как другие? Стал бы я для тебя бесценным, человек? Кинул бы ты мне веревку, о которой позабыл в тот день у колодца?

– Я знаю, что сделал бы сейчас. То, что сделаю: пойду без страха. Я хотел, чтобы ты жил, но знаю, что должен отпустить тебя. Прощай, Арата, – сказал Энки пустоте перед собой.

Дорога вела вперд. Путь, избранный им, продолжался.

Караван двигался дальше. Люди, идущие за ним, менялись, и лишь одна женщина оставалась.

Ее звали Гула. Она присоединилась к Энки, будучи отощавшей и больной: израненные руки, сотрясающаяся от кашля грудь, потухший взгляд.

– Садись в повозку, – сказал, увидев ее впервые, Энки.

Женщина безропотно выполнила то, что сочла приказом.

Ей потребовалась пара недель, чтобы встать на ноги. И с тех пор каждый день преображал ее все сильнее. Хорошо питаясь и принимая лекарства, она окрепла, смогла идти самостоятельно. А после помогала подниматься на ноги другим.

– Я много знаю о травах, господин, – призналась она однажды. – Могу я собирать их для вас?

– Буду рад, если поможешь.

Познания Гулы воистину удивляли. Иногда Энки сомневался, что за маской прячется низкорожденная, но это не имело никакого значения. Гула старалась, не чуралась никакой работы и оставалась с караваном тогда, когда Энки был вынужден… отлучаться.

Пролетали дни. Объезжая поселения и деревни, Энки узнал, что на дорогах появилась еще парочка странствующих караванов, и один из них вела Белет. На них не нападали, скорее всего, думая, что они – часть жреческого каравана.

Идея Энки выпорхнула из его рук, отделилась от него. Он улыбался с облегчением. Лучше и быть не могло.

– На следующую зиму нужно найти больше повозок, – проговорила Гула. – Чтобы люди не шли под дождем.

– Все продумываешь загодя, да? Молодец, Гула.

– Рада быть полезной, господин. Кстати, я нашла новую деревушку, куда мы можем заехать.

– Обязательно навестим ее.

«Впервые она проявила инициативу», – подумал Энки.

На самом деле женщина взвалила на себя едва ли не все обязанности: вела учет припасов, следила за людьми каравана, разбирала найденные в лесу травы и делала целебные настойки.

– Гула, – сказал ей жрец. – Если я уйду, караван поведешь ты.

– Не шутите, господин!

– Ты сможешь.

– Знаю, что смогу. Если вы исчезнете, я не брошу караван.

Она не скрывала недовольства, а Энки умолчал о причинах решения. С того разговора Гула еще жестче перехватила бразды правления, и Энки превратился в одного из попутчиков. Повозкой теперь правила Гула.

Он знал, что когда-нибудь ему придется покинуть караван, однако срок пришел раньше, чем Энки рассчитывал.

Перемены принес огонь. В ночи он горел пламенным мотыльком, порхающим в туманной мгле. Жрец пошел за ним.

Лес не пугал безмолвием: стрекотали жуки, щебетали ночные птицы, с ветки на ветку перепрыгивали белки. Огонь исчез, но кто-то наблюдал за Энки. Стоял рядом.

– Кто здесь? – спросил жрец, вглядываясь во мрак.

– Тебя легко найти, – ответили ему. – Низкорожденные болтают о караванах.