Ропот Бездны

Первый заговоривший мужчина сплюнул под ноги, расправил плечи и попытался выглядеть грозным. Краем глаза Энки заметил, как Шархи потянулся за пазуху – за кинжалом. Черные глаза высокородного лихорадочно блестели. Энки побоялся, что усталость усыпила его разум. Жрец ухватил спутника за предплечье, останавливая. Фермеры покрепче сжали лопаты, готовые встретить неприятности, но вряд ли ожидали многого от двух низкорожденных, которым запрещено владеть оружием.

– Друзья! – Шархи шагнул вперед. Его напряженное лицо в секунду преобразилось в открытое и простоватое. – Да в этом лесу неделю бродили. Как вышли из своей деревни – потерялись, будь оно неладно. А ведь у нас поручение от госпожи было – нагнать торговцев. Видать, госпожа дела с ними не закончила. Да какой там торговец – ни следа не нашли, да и сами дорогу потеряли. Не беглые мы, но госпожу подвели – ой и всыплет она нам!

Двое из местных сочувственно покивали, но лопаты никто не опустил.

– Разрешение-то есть?

– Ага! – Шархи похлопал себя по карману. – Наш господин что-то накарябал. Говорил, спокойно пройду. Показать?

– И чего мы разглядим в твоей бумажонке? Вот наш мудрый приедет, ему и покажешь – он грамоте обучен.

– Как знаете, – пожал плечами Шархи, убирая руку с пустого кармана.

– С нами пусть идут. К нам мудрый через пару дней пожалует – пускай и проверит. А то отпустим беглых, а потом плетей за них получай.

– Верно-верно, пусть с нами топают.

– Дайте мне посмотреть!

Через мужчин к путникам протолкался паренек. Ему было не больше пятнадцати. Долговязый, с улыбкой до ушей и сколотым передним зубом.

– Я Уту, – представился юнец. – О деревне своей расскажете? Мне жуть как интересно! Как у вас там? Много еды? Ашури видели? А как…

Мужчина – тот самый, что заговорил первым, – схватил Уту за ухо и оттащил назад.

– Ты свое дело знай, а не языком попусту мели! Только и отлыниваешь! Что урожай собирать, что камни из карьера таскать – нигде толку нет!

– Да ладно тебе, пап! Я послежу за ними! Должен же кто-то! А ведь сегодня свадьба. Кто следит, без пряной настойки остается. Есть еще желающие? Могу уступить!

Желающих не нашлось.

– Да запрем их просто.

– Они же почти гости! – вскинулся Уту. – В честь праздника чужакам дают еду, а ты запереть говоришь!

– Прав он, еще проклятия нам не хватало… Веди их, Уту, а нам надо работу заканчивать. С тебя все равно никакого проку. А вы ничего выкинуть не думайте – мы тут недалеко! Если надо – лопатой огреем, и мирненько мудрого дождетесь.

– Пойдемте-пойдемте, угощение уже готово! – Уту разве что не подпрыгивал от нетерпения. – Еды и на вас хватит!

Слово «еда» отозвалось в пустом желудке и покорило волю. Сейчас Энки пошел бы и в логово тигра, обещай тот накормить. Жрец побрел за Уту, Шархи не отставал, а низкорожденные продолжали наблюдать, даже возвращаясь на поля.

– О каком разрешении он говорил? – шепнул Энки.

Уту, насвистывая веселую мелодию, уже ушел вперед на десять шагов.

– Низкорожденным запрещено покидать окрестности их деревни. Очень похоже на обитель жрецов, правда? Немного иронично. Но низкорожденные – собственность высокородных, которым принадлежат земли. – Шархи брезгливо скривился. – За деревней обычно следит мудрый, приставленный благородной семьей. Повезло, что сейчас его нет. Нужно уйти до того, как он появится. Ему, конечно, помогает староста, но на деле он такой же низкорожденный и ничего не решает.

– Ты… хотел избавиться от них? Твой кинжал…

– Глупости! Разумеется, нет, мой друг. Мы оба устали… Я не впервые общаюсь с низкорожденными, не беспокойся и следуй моему примеру.

Они вошли в деревню. Жители поглядывали на них с интересом и беспокойством, однако подходить не спешили. Большинство, бросив пару взглядов, возвращались к насущным хлопотам. Посреди деревни накрыли длинный стол под раскидистым деревом. С ветвей свисали разноцветные ленты, почти касавшиеся еще пустых мисок. В воздухе пахло хлебом, отчего рот Энки тут же наполнился слюной. Он сглотнул.

Уту заголосил, привлекая к себе внимание:

– Эй, староста! Позовите старосту! У нас гости!

Старостой был низенький старичок, худой и с виду хрупкий, как высохшая ветка. Он шел, опираясь на палку, но не забывал одаривать собравшихся суровым взглядом.

Уту рассказал о встрече с незнакомцами.

– …разрешение у них есть, говорят. Они мудрого нашего подождут – он проверит. А это… звать вас как?

Шархи поклонился старику.

– Меня Ши звать, а это Эр.

Энки и староста уставились друг на друга. Жрец по привычке ждал, когда поклонятся ему. Староста, похоже, ждал того же. Молчание прервал удар палки о макушку Энки.

– Вот невоспитанный мальчик, – пробухтел дед, – старших не уважает! Еще на мудрого так позыркай – плетей схлопочешь!

– Да как ты… – начал Энки, потирая ушиб.

Но Шархи его перебил – схватил за волосы и сам склонил голову. Энки потрясенно уставился на ноги старосты в плетеных сандалиях. Это был определенно новый способ смотреть на мир.

– Очень невоспитанный парень. Вы уж простите, староста. Мать сколько ни учит, а все в никуда. Дурачок, что поделать. Вы это… пустите нас за стол?