Ропот Бездны

Энки понимал планы Шархи, но что делать ему? Бороться за ту жизнь, о которой мечтал Шархи? Зависть поднимала голову, когда он думал о том пламени, что вело высокородного. Энки с детства готовили к служению, но так и не дали цели. Он искал ее, видят Великие, искал. Но в итоге пришел в тупик. Там, где у Шархи ревел огонь, у Энки зияла пустота. Ашу неспроста даровали Путь каждому человеку – без него легко заплутать. Высшая цель дана даже распоследнему низкорожденному – она оправдывала, поддерживала, спасала в минуты сомнений.

– Ты можешь пойти со мной, пока не решишь, что делать дальше, – сказал Шархи, открывая баночки с краской. – Качество отвратительное, но пока сойдет. Главное, под дождь не попасть.

Кисточка коснулась лба Энки, и вскоре его ал'сора изменилась – подтверждала низкорожденное происхождение. На собственное преображение у Шархи ушло больше времени: зеркал поблизости не имелось, пришлось воспользоваться отражением в воде.

– Готово. – Шархи расправил плечи и размял шею. – Я поищу припасы в дорогу. Ты… Ты лучше останься.

– Почему? – Энки нахмурился. – Вдвоем мы больше унесем.

– Только не говори, что не замечал их взгляды.

– Мы чужаки – понятно, почему они смотрят.

– Друг мой, почти все внимание направлено на тебя. Ты… отличаешься от них и не можешь этого скрыть. Пойми, выживание этих людей во многом зависит от их наблюдательности: когда поклониться, когда отойти в сторону, когда спрятаться. Они не могут точно сказать, что с тобой не так, но чувствуют это. Я же не раз и не два был среди низкорожденных. Скоро вернусь.

Время шло. Тишина прерывалась звуками «ме-е-е» и «бе-е-е». Животные перебирали копытами, недовольные, что их не выпустили пастись на сочную лужайку.

Энки вытащил ноги из сапог и снял старые самодельные повязки. Раны поджили, образовалась корочка. Похоже, заражения удалось избежать. Энки нанес остатки мази и надел обувь.

Значит, Шархи пойдет к Восточной цитадели – большой крепости, отделявшей узкий проход к землям, занятым южным народом. Если у него все получится, он заручится поддержкой семьи и сумеет оспорить права на венец властителя провинции. А Энки…

Предаться размышлениям о своей судьбе не получилось. Нижняя доска отогнулась, и внутрь сарая вполз чумазый Уту. Распрямившись, паренек вытаращился на Энки.

– О, ты тут? Я и забыл. – Он спрятал за спину сверток, который до этого прижимал к груди, шмыгнул носом, глаза у него покраснели. – Ты… ты это видел, а? У вас все так же, да? – Уту плюхнулся на сено, заветный сверток пристроил рядом. – Может, они все одержимы ашури? Теток убили, а никто и не вспоминает. Им так легче, ага. А меня жуть пробирает. Это ж я напортачил.

– О чем ты, Уту?

– Прохлаждался много. Собрал недостаточно. – Уту поджал губы, отвернулся. Голос его подрагивал. – В сарае нет никого обычно, вот я и… Ай, да ладно, хочешь посмотреть?

Он вытер глаза рукавом и открыл сверток. Внутри был рулончик пожелтевшего пергамента.

– Я… это… ну, смотрю на него, когда совсем худо. Успокаивает…

Уту развернул пергамент – карту, неточную и сделанную неумело. В названиях городов проскакивали ошибки, а реки, расчерченные неуверенной рукой, извивались порой в совершенно неожиданных направлениях.

– Впечатляет, а? – Уту горделиво подобрался. – Я ее купил! Каждую медянку собирал. Я не вор паршивый!

– Я и не говорил, что ты своровал.

– Вот бы увидеть все это! – Он провел ладонью над картой. – Представляешь: идти куда захочешь!..

Энки покачал головой. Он не представлял.

– Если б мог, прямо сейчас бы ушел.

Энки тоже так думал, но мечты никогда не заходили дальше слов. Не случись трагедии, решился бы он покинуть город?

– Знать бы еще, что тут накалякано. У всего же есть имя, да?

– Ты не умеешь читать?

У парня округлились глаза.

– Низкорожденных читать не обучают. Не учился я! Не виноват я!

– А хотел бы?

Уту примолк. Осмотрелся. Нагнулся поближе и еле слышно прошептал:

– А ты, что ли, можешь?

– Это наш секрет, хорошо?..

Уту прикрыл ладонью раззявленный рот и закивал.

– Хочешь, покажу буквы?

Парень опять закивал.

– А тебя… это… Ну, плохо это… Да?

– Знать, как писать и читать, не преступление, Уту.

Энки подбадривающе улыбнулся, поднял небольшую палочку и вывел на земляном полу первую линию. Он не мог за один день научить парня грамоте, но каждая буква открывала для Уту новый мир. Черточки на карте обретали смысл.

Дверь сарая с грохотом раскрылась, когда Энки показывал пареньку, как сочетать слоги. Ворвавшаяся женщина была уже немолода, но ее крепкие руки с легкостью подхватили вилы из снопа соломы.

– Уту! Вот ты где, лоботряс! Я везде ищу тебя! Бока отлеживаешь, пока остальные на карьер потопали! Ну ты у меня получишь!

– Мама!

Она отвесила сыну крепкий подзатыльник и замахнулась для второго, но тут ее взгляд упал на буквы, написанные на земле. Лицо женщины перекосило от ужаса. Схватив сына за ухо, она отшатнулась от Энки и потянула Уту за собой.

– Придурочный! Ты что делал, чужак?!

– Это просто буквы.

– Б-буквы! Ты… Ты! Подпитываешь бредовые фантазии Уту, а? Знаешь, куда они его заведут, а? К смерти! Вот пес паршивый!