Ропот Бездны

Женщина замахнулась на Энки, но не подошла, будто боялась запачкаться.

– Мы их кормили, а они вот что удумали!

– Мама, я сам…

– А ну молчать, Уту! – заорала женщина. – Ты, чужак, нас ни в чем не обвинишь. В деревне ремесленник товар проверяет – вот пусть засвидетельствует. Ни при чем мы! Мастер! Эй, мастера позови! Сюда, сюда, да! Преступник тут!

Ремесленника-каменотеса привели быстро. Коренастый мужчина с широкими плечами раздраженно постукивал пальцами по ящичку с инструментами. Одежды мастера выглядели неприметными, но опрятными, а на фартуке демонстративно алел знак дома, на который он работал. С плеча мужчины свисали три короткие желтые ленты, указывающие на не самый высокий ранг мастерства.

– Что ты кричишь, женщина? В ушах звенит, еще и от работы отвлекаешь. Собираете хлам, а не камень, а мне его проверять. Промахнусь из-за тебя, трещину не увижу! Не думай, что с тобой наказанием не поделюсь.

– Засвидетельствуйте, мастер! Чужак вон что удумал! Буквы знает и всех учить их заставляет! Мой парень не виноват!

Уту хотел вставить слово, но мать огрела его так, что у него зубы щелкнули. Мастер посмотрел за Энки, на буквы, и брови его приподнялись.

– Вот оно как. Ну ты попал, парень! – присвистнул мастер. – Ну а мне что делать-то? Пусть мудрый с ним разбирается. Мое дело – камень.

– Слово мастера много значит. Прошу, засвидетельствуйте, что мой сын невиновен.

– Ладно-ладно, – махнул рукой мужчина, – только в ухо не голоси.

– Буквы эти проклятые он видел, но… но наказать Уту можете и вы, а? Ашу его такого не примут, пока на Путь не вернется. Мудрый всяко жалеть не станет, а вы потихоньку все сделаете, мастер. Умоляю, помогите, достойнейший мастер!

– Да так и быть, женщина. Иди-ка сюда, парень.

Мастер-каменотес отстегнул ремень от чемоданчика. Уту безропотно подошел, подчиняясь приказу.

Наказание было несправедливо и, по мнению Энки, унизительно. Но разве мог он помочь Уту?.. Гнев вскипел за секунды, будто ждал, когда ему дадут волю.

Мог. Энки перехватил ремень, не позволяя отстегать парня.

Мастер привык, что низкорожденные ползают перед ним так же, как он перед другими кастами. Его добродушие испарилось.

– Ты что творишь?! – Мастер ошалело уставился на Энки. – Плетей захотел?!

– Задам тебе тот же вопрос!

Выиграть в схватке с человеком, привыкшим работать руками, не вышло. Противник не почувствовал удара Энки, а вот ему разбили нос. Все произошло за считаные мгновения. Вот он набрасывается на мастера, а вот уже смотрит на вращающийся деревянный потолок.

– Мудрый проверит вас! Явно преступники! – рычал мастер, сдабривая слова пинком. – С ним же второй был? Заприте их вместе! Да охранять кого поставьте! Так просто не отвертятся!

Когда Энки оторвал голову от пола, мастер, Уту и женщина уже ушли. Он прислонился к стене и прижал к носу рукав, пытаясь остановить кровь, поэтому не заметил появления Шархи. Внимание привлекли хлопнувшая дверь и лязганье закрывающегося замка.

– С припасами пришлось распрощаться, – объявил Шархи. – Они внезапно переполошились и не очень обрадовались, поняв, что я позаимствовал у них хлеб. Повезло, что не взял с собой кинжал – нашли бы и забрали. Ты, как вижу, тоже без дела не сидел.

– Ремесленник хотел ударить парня за то, что тот просто посмотрел на буквы. Мне что, нужно было стоять и наблюдать?

Шархи пожал плечами.

– Так или иначе, поздравляю с первой дракой, друг мой. И первым поражением. Распробуй его вкус хорошенько, чтобы не желать отведать вновь.

– Я вышел из себя.

– Жалеешь?

– Нет.

– И правильно. Злость – первый шаг к исцелению. Бессилие сводит с ума. Свою дорогу нужно строить, друг мой. Когда я это понял, взял в руки меч.

– Я мало знаю о строительстве, Шархи, но меч в этом деле точно бесполезен.

Шархи рассмеялся и хлопнул Энки по плечу.

– Кровь остановилась?

– Да.

Энки говорил немного в нос, будто простуженный. О головной боли он решил промолчать.

– На вид вроде не сломан. Подождем вечера и будем выбираться.

– Там есть лаз, Уту им пользовался.

Осмотрев тайный ход парнишки, Энки и Шархи пришли к заключению, что он слишком узок. Пришлось расширять подкоп руками. Финальную часть работы оставили на вечер – лаз хоть и выходил к отстойным ямам в малолюдную часть деревни, но и там встречались местные. Брось они взгляд на сарай – заметили бы неладное.

После заката Энки разрушил тонкую земляную стену, отделявшую их от свободы. Деревенские с приходом темноты разошлись по домам – им предстояло встать на рассвете и отправиться за камнями в карьер. Энки протиснулся в лаз и пополз наружу, Шархи не отставал.

На улице они двигались медленно, стараясь как можно меньше шуметь и скрываться в тенях. В высокой траве стрекотали сверчки, редкие тучи наползали на сияющую луну, и Энки почти мог притвориться, что никуда не бежит. Каково было бы прогуливаться, не ведая о заботах?

– Эй ты! Так и знал, что вы чего-то затеете!..

Энки узнал лицо мужчины в свете факела – его Уту называл отцом. Крепкий малый с суровым лицом и мягким, столь не подходящим под образ взглядом.

– А ну назад идите! – Мужчина погрозил им кулаком. – Где второй?