Ропот Бездны

Энки утер пот со щек, размазав по ним грязь. Он не умывался с тех пор, как они потеряли баночки с гримом. Как же хотелось с головой окунуться в прохладную воду!

– Ал'сора в порядке? – спросил Энки у Шархи, когда южанин в очередной раз пошел наполнять фляги.

– Краска начала слезать.

– Проклятье…

– Нужно найти грим. Южанин ведет нас к городу, там и достанем. Но вместе с Араном в город заходить не стоит. Он в любой момент может открыть рот, указать на нас пальцем – и наше путешествие прервется.

Энки кивнул.

– Шархи, думаешь, Гирра и Рафу…

– Опять беседы об этой парочке! Забудь, Энки. Мы сделали то, что должно. Или ты хотел бы оставить им Уту в качестве трофея? Дать его убийцам наслаждаться жизнью?

Энки промолчал. Он знал, что делал, поднимая руку на Рафу и Гирру. Знал. И осознанно закончил начатое.

К полудню они пришли к Абарги. Город был назван по имени своего величайшего правителя и стоял посреди оазиса, окруженный зеленью и фонтанами.

– Пойдёмте вместе, господин? Пополним припасы. Я все вам покажу, – улыбнулся Аран, завидев, что Шархи первым устремился к воротам.

– Я хочу проверить, так ли хороши южные девки, как о них говорят. Твоя помощь в этом мне не нужна. Встретимся на этом месте к вечеру и подумаем о ночлеге.

Аран кивнул.

– А ты, мудрый?

– Останусь тут и вздремну, – ответил Энки, привалившись спиной к дереву.

Кора неприятно впилась во взмокшую спину.

– Я достану грим, больше тянуть нельзя. Вернусь быстро, – шепнул Шархи. – Арана мы «забудем».

Шархи обогнал воина и разве что плечом его не оттолкнул, первым входя в Абарги и скрываясь среди толпы. Людей на улицах было много – это Энки видел даже со своего места.

И чем же Аран планировал заняться?.. Хотел сдать их, как и предполагает Шархи? Жрец следил за удалявшейся фигурой воина. Путешествовать с ним по южным землям было сподручнее. Кто знает, сколько они пройдут без его знаний? Шансов добраться до цели без южанина… немного. Будь Энки уверен, что Аран не попытается избавиться от них, они могли бы продолжить путь с воином и не бояться умереть от жажды или сгинуть под землей. Незаметно проследить за ним, узнать намерения – такой план созрел в голове жреца.

Энки поднялся на ноги, отряхнул от песка штаны и пошел следом за Араном, держась поодаль. Абарги был первым южным городом, в который попал жрец. Просто пройти по дороге, не соприкоснувшись ни с кем локтями, оказалось невозможно – людей было столько, что Энки пришлось забыть о вежливости и изо всех сил проталкиваться вперед. Впрочем, такую стратегию избирали многие. Люди спешили протиснуться через переполненные улицы и попасть на площади, где велись торги.

Энки пару раз вляпался во что-то… о чем и думать не хотелось. Протухшие раздавленные овощи, испражнения ездовых животных, пятна скисшего вина, вонь непромытых тел – таким предстал перед ним Абарги. А еще нескончаемые мелкие лавки с едой, побрякушками и эфирными маслами. Святилища Шамаша с его статуями, выложенными из драгоценных камней, соседствовали с горами мусора и низкорожденными, просившими милостыню. Красота и уродство причудливым образом переплетались в Абарги.

Трижды Энки чуть не потерял Арана. В первый раз – проходя через зал-курильню. Благоухающая фруктами дымка заполнила ближайшую улочку, скрывая людей. Жрец рванулся вперед, проталкиваясь через прохожих. К счастью, через восемь шагов он увидел Арана – тот задержался у прилавка с разноцветными шелковыми лентами.

Вторым значимым препятствием стала группа молодых южан, встретивших, как предположил жрец, друзей. Они не кланялись друг другу, как то было принято на родине Энки, нет. Здоровались южане, прикасаясь друг к другу, или – что вызвало у Энки недоумение – обмениваясь поцелуями в щеку. Последнее больше практиковали женщины. Энки собственными глазами видел, как некая девушка поцеловала сначала одного мужчину, потом второго, а затем – о ужас! – и третьего.

Энки несколько секунд в ступоре наблюдал за ними, пока его не толкнули в плечо, убирая с пути. Жрец поспешил двинуться вместе с толпой дальше, но теперь поглядывал по сторонам и все чаще замечал необычное поведение южного народа. Держались за руки на людях, обнимались, громко смеялись. А одежда! Девушки открывали куда больше положенного, и при этом их смуглая кожа не обгорала на палящем солнце. На руки и ключицы красавицы наносили необычной красоты рисунки – тончайшие белоснежные линии сплетались в сложные узоры. Платья их были пошиты из легчайших тканей, блестящих, как поверхность озера в ясный день. Они обтекали изгибы их тел и порой становились легкими, как воздух, дразня и открывая взорам… Хранители благочестия востока назвали бы это «неподобающей картиной».

Отвлечься от зачаровывающего зрелища помогла все та же толпа – кто-то отдавил Энки ногу. Поморщившись, жрец заковылял дальше. Следить за Араном было не так увлекательно. Если бы он мог просто прогуляться по городу, открывая его для себя!