Роса на солнце

   Высокомерие и хамство боснийца здорово задело Турпала, но спорить с ним было смертельно опасно. Бормоча под нос проклятья и моля Аллаха воздать инородцу достойную кару за хамство, Медоев вернулся в расположение роты и стал собирать боевиков. В список комбата попал и его приятель, молчаливый пулемётчик Багаутдин, единственный, с кем у Турпала сложились более менее приятельские отношения. Выслушав Турпала, пулемётчик сплюнул, достал кинжал и стал неторопливо вычищать грязь, забившуюся под ногти. Затем вытащил из кармана «заряженную» папиросу и, присев за бруствер окопа, закурил. Раздалось характерное потрескивание. Затянувшись, пулемётчик протянул папиросу Турпалу и сказал:

   — Особая команда, это хорошо. Заплатят много, и первыми в город войдём. Все рабы- наши!.

   Турпал от неожиданности поднял глаза на невозмутимого пулемётчика. Вот тебе — и «торчок» из аула. Образования — три класса и коридор. А голова варит, как надо. Прав Багаутдин, ох, как прав…

   Повеселевший Медоев затянулся любезно протянутой папироской и хлопнул Багаутдина по плечу. — Пошли, мол.

   В особом отряде было около восьмидесяти бойцов, выбранных по наличию опыта боевых действий в горах. Вообще в бригаде был так называемый горный батальон под командованием полковника Ахваз-шаха, но двое суток назад их по ошибке накрыла союзная авиация. Батальон только перевалил горы и спустился в низину, чтобы замкнуть кольцо вокруг Белогорска, как четверка бомбардировщиков засыпала его кассетными бомбами. Весь штаб погиб, а батальон распался на несколько, потерявших управление отрядов. Отозвать их под Судак не было никакой возможности. Пришлось командованию «гелаевцев» импровизировать на ходу. Задание было относительно не сложным. Обойти горами позиции украинской морской пехоты и, с началом общего штурма ударить в тыл обороняющимся. Маршрут выдвижения особого отряда был уже разведан спецназом Евросоюза и боевикам оставалось только пройти по нему, замаскироваться и, дождавшись атаки, ударить в спину. Несмотря на уверения союзников, бригадный генерал Абаев неверным союзникам не доверял, и включил в состав отряда ещё сапёров и гранатомётчиков. Мало ли что. Пока боевики готовили снаряжение и отсыпались пришла радостная новость. Турки взяли, наконец, Симферополь и развивают наступление на север и восток. Русисты бегут и сопротивления почти не оказывают. Остался ещё один сильный удар и весь Крым войдёт в состав «дар аль-ислам». Жаль только, что новостей с Кавказа уже несколько дней не слышно.

   Ровно в час ночи отряд осторожно двинулся вперёд, вслед за передовым усиленным сапёрами, дозором. Поднимались вверх навьюченные, словно мулы под завязку боеприпасами, по узким горным тропкам в абсолютной темноте, практически на ощупь. Через четыре часа марша, точнее, ползанья по горам, измученный отряд, сняв плохо замаскированные сигнальные мины, увидел в туманной утренней дымке сады и огороды Судака. Они были на месте. Осталось только спуститься вниз и взять спящую, ленивую «русню» на нож. Как сотни лет делали их предки, круша неверных и продавая их женщин и детей в арабские, персидские и турецкие гаремы. До атаки оставалось ещё более часа и боевики, стараясь хорониться за кустарником и камнями, стали рассредоточиваться. Вдруг Турпал услышал пронзительный, хорошо знакомый свист.

   — Мина!..Ложись!..Заорал Турпал, ничком бросаясь на каменистую землю. Взрыв.!.Истошные вопли откуда- то справа на высокой ноте. Снова взрыв…Ещё один… Турпала подхватило горячей, визжащей осколками металла и каменистой крошки, волной и бросило вниз со склона.

День четвертый. Канев. Украина

   Генерал-лейтенант Константин Васильевич Волобуев угрюмо посмотрел на последнюю сводку, полученную из разведывательного отдела и перевёл взгляд на стоящего перед ним полковника Скирду, «прикреплённого» к штабу первого гвардейского корпуса украинского офицера.

   — Атакуем через пару часов, полковник. Братья славяне готовы нас поддержать?

   — Товарищ генерал-лейтенант, в Киеве уже бои начались. Мы готовы вас поддержать, но наши силы скованы в столице и её окрестностях.

   — Не причитайте, Скирда. Какой же идиот будет подвижное соединение в миллионный город кидать? В самом Киеве сил для обороны достаточно, как я понимаю. Ваше дело, наши фланги прикрыть. Фланги. ты понимаешь? А наше дело, не дать европейцам столицу вашу взять. Если ваши парни фланги не удержат, то считайте, «кабздец» — всему гвардейскому корпусу. У нас всё снабжение через Днепр идёт. Отрежут от Днепра и получим этот….как его….Аустерлиц… Усёк?

   — Так точно! Товарищ генерал….Скирда вытянулся.

   — Вы, полковник, я слышал, местный?

   — Да….с под Мироновки. Верст тридцать пять отсюда…

   — Организуйте тогда горячее питание для походящих подразделений корпуса. Раз — местный. Напрягите тыловиков, напрягите население. Корпус триста километров отмахал налегке, так что, будьте любезны, перед боем обеспечить наших бойцов не только топливом и боеприпасами, за что, конечно, спасибо, но и горячей пищей.

   — Разрешите исполнять.